Она встретила Юлию сияющей улыбкой:

— Как спалось?

— Неплохо, — ответила Юлия милостиво. — А ты,как вижу… тоже неплохо?

— Просто здорово! — призналась Елена.

— Это чудовище не храпит?

— Что ты! Это я его залягала во сне. Я такая лягушка,такая лягушка! А он… он…

Она поперхнулась, щеки залило краской. Юлия смотрелапристально, а Дюймовочка под ее взглядом краснела все сильнее. Когда заполыхалии кончики ушей, Юлия смилостивилась:

— Ладно, я сейчас оденусь, а ты сделай на всех кофе.

Олег и Мрак, оба одетые и сосредоточенные, негромкобеседовали в спальне. Елена обоих вытолкала за дверь, — ее одежда тожеразбросана по всей комнате, Мраку не обязательно глазеть на ее трусики, —торопливо оделась, ноздри уже ловили запах дорогого кофе, ароматного и явно жекрепкого.

Елена на кухне разливала из большой джезвы в маленькиечашечки. Услышав шаги, оглянулась пугливо, черная как деготь струйка плеснуламимо.

— Юля… мы что… в самом деле, полетим на самолете?

Юлия помогла вытереть пятно, спросила с наиграннымудивлением:

— Да. А что, никогда не летала?

— Никогда, — призналась Елена. — Я вообще-то…даже за город никогда… Знакомые звали на дачу, а я как-то все не решалась.

— Милая, — сказала Юлия покровительственно. Оначувствовала, как в ней мощно просыпается материнский инстинкт, хотя, как ужевыяснила, Елена всего на два месяца моложе. — Мы полетим, да еще какполетим!.. Возьми паспорт, чтобы запомнить свое имя и фамилию. Это несложно, посебе знаю.

Все-таки не утерпела, показала, что для нее это все семечки,рутина, как лазание по трубам и езда на дрезине, так и ночи в роскошных отелях,купание ночью нагой при луне в теплых морях в виду собственного дворца, купаниев бассейне, наполненном шампанским и езда на чистокровных арабских рысаках.Ага, еще езда… нет, плавание на роскошных яхтах. Правда, моряки говорят, чтотолько говно плавает, а яхты ходят, так что для нее привычно и хождение наяхтах по тропическим морям. Конечно, не сказала вслух и никогда не скажет, ноженщины умеют друг друга понимать даже по взмаху ресниц.

— Давай вот на этот столик! Подкатим прямо к столунашим султанам.

Воздух во всех комнатах был чистый, свежий, кондишен сам выбираетрежимы, будто учитывает все невысказанные запросы жильцов. А может, иучитывает: ловит запахи тел, дыхания, анализирует и сам выбирает режимы. Дажесвет все тот же приглушенный, и когда Юлия с трепетом убрала жалюзи, онаотшатнулась от окна.

Мир стал серым, затянутым пеленой мелкого гадкого дождя, чтоспособен сыпаться неделями. Асфальт блестит, люди с зонтиками в рукахпроскакивают торопливо, словно мыши к норам, все одеты чуть ли не по-осеннему.За одну ночь сверкающее лето сменилось унылой слякотной осенью, хотя столбиктермометра упал всего на два деления.

Мрак повернул в их сторону круглую как шар голову с острымиволчьими ушами. Глаза округлились.

— Издеваетесь? Чтоб мы пили наперстками? Да в такуюпогоду даже дети глушат кофе пивными кружками!

— Не ворчи, — сказал Олег примиряюще. —Некогда переделывать. Вот-вот такси просигналит. Лопай, что дают, да на выход.

— Эх, — сказал Мрак с отвращением. — Ни закакие пряники не стал бы интеллигентом! Юлия, ты с ним на-мучаешься.

Елена победно улыбнулась, погладила его по плечу. Она с нимявно не мучилась.

В лифте пахло сыростью, а когда вышли к будочке консьержки,вокруг той блестели лужи, а от двери шли не мокрые следы, а пролегала блестящаядорожка.

Дождь хлестнул в лица, едва Олег приоткрыл дверь. Холодныйветер забрасывал струи с такой силой, что они явно, доставали стены.

Юлия укрыла под широким зонтом Олега, Елена так счастливонакрывала Мрака, что тот оступился на мокрой ступеньке.

Канареечного цвета Волга остановилась перед воротами. Шофервысунул голову, что-то спрашивал у охраны.

— Мы уже идем, — сказал Олег громко.

Юлия видела широкозубую улыбку, но чувствовала страшноенапряжение в Олеге. Мрак быстро поглядывал по сторонам, даже вверх и под ноги,широкие звериные ноздри подрагивали.

Таксист подал машину дверцей прямо к воротам. Женщиныюркнули вовнутрь, прикрываясь зонтиками, первыми, Мрак сел последним, а Олегобошел машину и сел рядом с водителем.

— На вокзал, — сказал он коротко. — Можешь негнать, дорога мокрая.

— К какому поезду? — спросил таксист.

— Успеваем, — ответил Олег недружелюбно.

Таксист замолчал, руки его быстро крутили баранку. Юлияпоглядывала в затылок Олега, рыжие волосы скомкались, но шея и плечи напряжены,а сидит так, словно до предела уперся ногами, готов к тому, что машина сделаетрезкий поворот, вмажется в стену или перевернется на полной скорости.

Мрак словно бы невзначай посматривает во все окна, взеркальце, а пальцы трогают то массивные пуговицы на рубашке, то широкую пряжкуна толстом ремне…

Она вспомнила, с какой силой и убийственной точностью бросалгайки и болты Олег, зябко повела плечами. Да, с этими мужчинами не соскучишься…Правда, для Елены она тоже… с которой не соскучишься!

Вокзал надвинулся мокрый и горбатый, как спина стегозавра.Купола тускло блестели, мутные потоки с грохотом выплескивались из проржавевшихводопроводных труб, вокзальный народ носился с сумками и чемоданами, похожий настадо пингвинов.

Олег быстро направился к центральному входу, но, едватаксист отъехал, свернул к неприметной под дождем серой Волге.

— Садимся!.. Быстро! Времени в обрез.

Дворники беззвучно сбрасывали потоки с ветрового стекла. Вмашине было тепло и сухо. Мрак наблюдал, как Олег ловко управляется с рулем,другой рукой взял сотовый, бросил пару слов, заказывая отель, тут же бросил взажим на панели, нога давит на газ, на большой скорости обгоняет машины, ноаккуратно, не подрезая, глаза блестят, как у кота, рот до ушей…

— Ты так и не сказал, — буркнул Мрак, — кактебе здесь?

— Где? — не понял Олег. Перехватил в зеркальцевзгляд Мрака, сам посмотрел боковым зрением на проплывающие за автострадойвысотные дома, на линию развязки, скупо улыбнулся. — Я дождался, Мрак.Наконец-то!.. А то уже перестал различать тысячелетия на дворе. Одинаковыехатки, одинаковые кони…

Юлия сказала сочувствующе:

— Тоже пришлось пожить в селе? Я когда приехала вШепиловку… это такая деревушка, надо было после бабушки оформить дом… так ужечерез два дня не понимала: я в двадцатом веке или вот-вот из-за угла выйдутдревние славяне? Или скифы?.. Те же луга, гуси каждое утро к озеру, стадакоров, свинья в луже посреди улицы…