Ле Брон был лидером, очевидным вожаком стаи, но он был приятным в общении. За все то время, что я провел с ним, я всего раз видел, как он злится. Помню, как после одного из наших поражений в плей-офф он в гневе пнул дверь туалета, но на этом все. Он не был безумцем, каким был я.

Возможно, он вел себя иначе до моего приезда в команду. Беситься и сходить с ума довольно бессмысленно, когда ты весь год идешь на первом месте. Мы выиграли шестьдесят одну игру. Были лучшими в лиге. Не то что бы нам каждый вечер приходилось превозмогать колоссальные трудности.

Наш тренер, Майк Браун, был приятным дядькой, но ему приходилось мириться с жизнью на краю пропасти, потому что никто не предполагал, что кто-то будет конфликтовать с Ле Броном. Никто не хотел, чтобы он покинул «Кливленд», поэтому ему разрешалось делать все, что ему вздумается.

Он не слишком злоупотреблял этим правом, потому что был командным игроком, и если ты был открыт, ты мог рассчитывать, что Ле Брон сделает тебе пас. Не то что бы он вел себя как примадонна, ничего такого, но Майк Браун как будто ходил вокруг него на цыпочках, и порой это порождало проблемы.

Я помню, как однажды на разборе видео выяснилось, что Ле Брон не вернулся в защиту после промаха. Майк Браун ничего не сказал по этому поводу. Он сразу перешел к другой записи, на которой было видно, что Мо Уильямс не вернулся назад после промаха, и Майк стал говорить ему: «Йоу, Мо, так играть нельзя. Надо шевелиться активнее». Делонте Уэст все это видит и решает, что с него хватит. Он встает и говорит: «Погодите-ка. Нельзя вот так ходить вокруг да около. Нести ответственность должны в равной степени все, а не только некоторые из нас».

Майк Браун сказал: «Я знаю, Делонте. Я знаю».

Майк понимал, что Делонте прав. Делонте был бесстрашным. Они с Майком Брауном постоянно устраивали стычки. Делонте мог в ярости убежать с тренировки, хлопнув дверью, и сидеть в раздевалке, так что команде приходилось вызывать психотерапевта, чтобы вернуть его в нормальное состояние.

Для Делонте это был вопрос уважения. Он считал, что Майк Браун относится к нему не так, как следовало бы. Играя за «Селтикс», он никогда не наезжал так на Дока Риверса. Когда Делонте и Вон Уэйфер устроили драку, когда мы все играли за «Селтикс», Док повел себя так, будто говорил: «Уберите его к чертям собачьим. Нам не нужно такое в команде». Но и KG, и я встали на сторону Делонте. И тогда Док сказал: «Вам лучше донести до него, что, если такое повторится вновь, он уйдет».

У Делонте были свои трудности, но мне он очень нравится. Он был хорошим партнером и в «Кливленде», и в «Бостоне». Он правильно играл в баскетбол. В тот год, когда мы с ним играли за «Кавальерс», я искренне верил, что мы возьмем чемпионство. Я считал, что мы достаточно хороши для этого.

Но «Селтикс» оказались умнее. Они выбили нас в финале Восточной Конференции в 2010-м, и им это удалось благодаря тому, что они блестяще нагружали нас. Я пытался донести до Ле Брона: «Эй, если получаешь мяч, действуй быстро, чтобы они не успели занять позицию». Но когда он получал мяч и смотрел на корзину грозным взором Джордана, то Кендрик Перкинс тут же выдвигался и встречал его под кольцом. Тогда Пол Пирс получал время на то, чтобы переключиться. Если бы мы двигали мяч чуть быстрее, мы бы добились большего успеха. Ты никогда не обыграешь команду, которая стоит и ждет твоего следующего маневра.

Я знаю, что всем очень хочется знать, что же на самом деле произошло в том плей-офф 2010-го. Люди рассказывали самые разные небылицы о том, что происходило в раздевалке «Кливленда» в то время. Было много слухов о том, что после ухода Ле Брона из «Кливленда» у него с Делонте начался какой-то личный конфликт. Поверьте мне, я жил в получасе езды от Кливленда, в Ричфилде, Огайо, и если что-нибудь действительно происходило, я все это упустил, а я мало что упускаю.

Нет никаких сомнений в том, что в пятой игре Ле Брон немного потерялся. Он даже не набрал ни одного очка вплоть до концовки третьей четверти и вообще бросал из периметра с результатом что-то около 1 из 11. Но это не так уж необычно, как кажется людям. Я видел многих суперзвезд, у которых не шли броски в игре, и из-за этого они начинали сдавать. Помню, как такое случалось с Домиником и даже с Ларри Бердом. Снайперов порой костерят за то, что у них не идут броски. Результативные игроки порой расстраиваются, когда не забивают.

Потом некоторые мои партнеры сказали мне, что пытались поговорить с Ле Броном на скамейке, но он никак не реагировал. Он был, как сказал один из парней, почти в бессознательном состоянии.

В тот вечер я к Ле Брону не подходил. Мы весь год шли на первом месте. Пацан полностью контролировал ситуацию и, говоря откровенно, не выглядел тем, кто нуждается в какой-либо помощи от меня, поэтому я принял его лидерское положение и держался на заднем плане. Это была его команда. Мне не казалось правильным наседать на него в пятой игре финала Восточной Конференции после того, как я весь сезон его не трогал.

Только сам Ле Брон знает, что беспокоило его. Возможно, какие-то личные проблемы, возможно, дело было в воспаленном локте, а возможно, в чрезмерных ожиданиях и давлении. Трудно сказать. В финале NBA 2011 года против «Далласа» он тоже как будто бы выключился.

Я всегда верил, что он в любой момент сможет перевернуть игру, но по какой-то причине он этого не сделал. Ни против «Селтикс» в 2010-м, ни против «Мэверикс» в 2011-м.

Это было странно. Одно дело быть мастером паса, но в тебе ведь все видят Избранного. Я смотрю, как он играет против «Далласа»: они перемещают мяч и выводят его, свободного, на идеальный бросок, а он отбрасывает мяч Марио Чалмерсу. Полная ерунда. Я говорил людям: «Тут, как говорил мне Майкл Джордан: «Чтобы добиться успеха, нужно сначала пережить провал».

Эти ребята из «Хит» взвалили на себя давление весом в тонну. Они все собрались там, устроив себе маленькую коронацию и маленький концерт, и теперь говорят: «Не один, не два, не три, не четыре перстня».

Я тоже делал подобные вещи за свою карьеру, и не раз. Когда я пришел в «Майами» и меня там приветствовала огромная