- На примете есть, - кивнул он, - только уговорить ихбудет непросто.

- За деньги, - уточнила жена. - Не за просто так.

И еще я хотела бы, если возможно, чтобы это была женщина.

- Женщина? - изумился он. - Почему?

- Потому, - весьма аргументирование ответила Катерина.- С мужчиной мне будет трудно. Дело такое… скользкое, деликатное, не совсемпонятное, и ощущения у меня смутные, фактов мало, эмоций и подозрений много.Мужчина не поймет меня так хорошо, как женщина.

- С чего ты взяла?

- Ну… вот ты же меня не понял, - слегка улыбнулась она.

Владимир Иванович нахмурился. Где-то он уже слышал этислова, или не эти, но похожие, с таким же смыслом. Совсем недавно слышал,недели две-три назад…

Может, это сама Катерина и говорила? Нет, не Катерина.

Тогда кто же? Ах да, эта женщина с Петровки, которая сдавалаэкзамен Как раз тогда Славчиков сидел в комиссии вместе с первым мужемКатерины, разозлился, утратил здравый смысл, вступил с ним в никому не нужнуюполемику, чуть было не настоял, чтобы той женщине поставили"неудовлетворительно", хотя отвечала она более чем прилично, и этотподонок, Катин бывший супруг, вообще считал, что нужно ставить "отлично",а он, Славчиков, упирался просто назло ему. И кто-то из членов комиссии,помнится, говорил, что она дочь.. Чья же она дочь, господи ты боже мой?Вылетело из головы. Вспомнить бы, кто именно это говорил, можно было быпозвонить ему и спросить… Кажется, Городецкий. Нет, не Городецкий, а Яковлев.Точно, Яковлев из Московского университета МВД. Кажется, он даже упоминал, чтоотец той женщины работает вместе с ним, но на другой кафедре.

- Во-первых, я не согласен с тем, что я тебя не понял,- сердито ответил жене Владимир Иванович. - Я все прекрасно понял.

- Но не сразу, - заметила Катерина. - А во-вторых?

- Во-вторых, я попробую тебе помочь. Мне нужно сделатьнесколько звонков. Но я ничего не гарантирую, - предупредил он.

Славчиков был уверен, что "та женщина с Петровки"и понятия не имеет о том, как разворачивалась дискуссия, когда обсуждали, какуюоценку ставить ей на кандидатском экзамене Она не знает и не может знать, чтоименно Владимир Иванович требовал поставить ей двойку и именно его аргументысыграли решающую роль в том, что первоначально ей собирались ставить"удовлетворительно". Но сам-то он помнил, как было дело" и емубыло неприятно.

Однако Славчиков жестоко заблуждался. Настя Каменскаяотлично все знала, потому что на следующий же день после злополучного экзаменаей позвонил отчим и, давясь смехом, спросил, что она такого отчебучила наэкзамене. Двое из членов комиссии, лично знакомых с Леонидом Петровичем, атакже знающих о матримониальном конфликте между некоторыми присутствующими, непреминули сообщить ему детали и поделиться впечатлениями. Так что именаглавного своего защитника и главного противника для Насти секретом не были.

Поэтому она страшно удивилась, а потом и возмутилась, когдав воскресенье Леонид Петрович позвонил и сказал, что у профессора Славчиковаесть к ней просьба.

- Да ты что, пап, с ума сошел? Он меня чуть на экзаменене завалил, ты же сам мне рассказывал.

- Асечка, ребенок, но я ведь тебе объяснял, почему этопроизошло. Славчиков ничего не имеет против твоих взглядов, но у него сложныеотношения с первым мужем своей жены…

- Первый муж, вторая жена, - с раздражением перебилаотчима Настя. - Эти два козла бабу не поделили, а я оказалась крайней.

- Ребенок, выбирай выражения!

- Ага, ты еще скажи свое сакраментальное: "Ты жедевочка". Пап, мне сорок три года, мне через два года на пенсию уходить, ядаже на работе уже давно выражений не выбираю, а уж дома - тем паче.

- Это тебе для твоего дружка Короткова сорок три года,а для меня ты была и остаешься ребенком. И не угрожай мне своей пенсией, не натакого напала.

Почему-то слова о том, что она была и остается ребенком,Настю обезоружили, и способность к вырабатыванию праведного гнева резко упала.

- А что ему нужно, твоему профессору? - вялопоинтересовалась она.

- Я так понял, что ему нужна консультация. Вернее, неему, а его жене.

- Это из-за которой весь сыр-бор, что ли?

- Ну да, наверное.

- Прелестно, - фыркнула Настя. - Я из-за ее прекрасныхглаз чуть было пару не схватила, а теперь я еще и консультировать ее должна. Покакому вопросу?

- Не знаю, ребенок. Честное слово, не знаю. Тамкакая-то мутная история, в которой она не может разобраться. Просит помочь.

- Мутная, мутная… - пробурчала она. - Чем она хотьзанимается, эта красотка? Из какой области история?

- Она - писатель…

- Так это насчет издательской деятельности? - радостноперебила отчима Настя. - К Татьяне пусть обращается, к Тане Образцовой, Танюшкау нас писатель и одновременно милиционер, она ей все расскажет. А я - пас. Я вэтом ничего не понимаю.

- Ты меня не дослушала, - голос Леонида Петровичазазвучал недовольно и обиженно. - У нее нет никаких проблем с издателями, у неепроблема с соавторами.

- Ах, у нее и соавторы есть?

- Ребенок, держи себя в руках. Есть личные переживания,а есть дело.

- Хорошо бы твой профессор об этом вспомнил, когда моюоценку обсуждали. И как у него наглости хватает обращаться ко мне? Он что,думает, что я ничего не знаю?

- Конечно, - рассмеялся Леонид Петрович, - именно такон и думает. Асечка, он очень раскаивается, ему страшно неудобно за то, что ондал волю эмоциям, а в результате пострадала ты. Яковлев мне полчаса об этомговорил по телефону. Славчиков хороший мужик, правда. И если есть возможностьему помочь, то почему надо отказывать? Тем более ты в конце концов получилачетверку, а вовсе не двойку.

- Пап, но почему я? Почему именно я должна емупомогать? На мне что, свет клином сошелся? "В Москве оперов не осталось,кончились все?

- Ребенок, не вредничай. Дело в том, что женаСлавчикова просила найти не просто оперативника, а женщину. С женщиной ейпроще.

"Тогда у нее проблемы не с соавторами, а слюбовником", - мысленно заметила Настя.

- И есть еще одно немаловажное обстоятельство, -продолжал между тем отчим. - Научная милицейская юридическая общественность -это очень узкий круг, и в рамках одной специальности все друг друга знают.

А Владимир Иванович - известный и уважаемый специалист. Тебенужно писать и защищать диссертацию. Я не призываю тебя с ним дружить, но иссориться с ним не следует.

- Пап, ты что? - ошеломленно произнесла Настя. - Тыменя на что толкаешь? Я буду оказывать услуги его жене, а он за это будетпропихивать мою диссертацию?