- Нет, я отвечаю по существу заданного вопроса. То, чтоя сейчас делаю, я делаю исключительно для очистки совести, потому что надо жечто-то делать, если преступление взято на контроль. А по сути, мне там делатьсовершенно нечего.

- Так это ты по жене Сафронова работаешь? - догадалсяполковник. - Так бы и сказала, а то сразу хамить.

Ну и как там дела?

Насте надоело огрызаться, в конце концов, как бы она ниотносилась к Афанасьеву, он не виноват в том, что ему позвонили и приказаливзять дело на контроль.

Он такая же пешка в чьей-то игре, как и она сама.

- Плохи дела, если честно, - призналась она. - Выпросто так спросили или вам доложить?

Афанасьев пододвинул стул, уселся, вытащил сигареты,закурил.

- Ты ж сама сказала: дело на контроле. Причем не понашей инициативе, а по звонку сверху. Значит, меня в любой момент могут дернутьи спросить. Так что докладывай.

Докладывай… А что докладывать-то? Нечего. Три дня назад,когда следователь Герасимчук согласился с необходимостью командировки вНовосибирск, Настя для подстраховки ходила к Афанасьеву, рассказала все какесть, после чего он звонил начальнику Андрея Чеботаева, подполковнику Недбайло,и строгим голосом спрашивал, сколько человек работает по убийству ЕленыСафроновой. Тот с ходу соврал, что трое, один как раз в командировку уехал, адвое работают, вкалывают, как ломовые лошади. На следующий день эти"двое" действительно появились, Чеботаев ввел их в курс дела, оставилим утвержденный начальником план работы и улетел в Сибирь.

За минувшие три дня ничего не изменилось, а про то, что былопо состоянию на "три дня назад", Афоня и так знал.

- Ничего нового, - сказала она негромко, глядя всторону. - Стоим на том же месте.

Ей почему-то было неприятно, что Афанасьев курит у нее вкабинете. Вот ведь гадкий у нее характерна? Ну что ей, жалко? Сама ведь курит,и, кстати сказать, у него в кабинете тоже.

- А сейчас ты что делаешь? Что это за макулатура у тебяпо всей комнате валяется?

- Это книги и журналы, которые покупала и читалаубитая. Более того, она не оставила их в своей квартире, а перевезла к мужу. Яхочу понять почему.

- Зачем? Зачем тебе это понимать, Каменская? Ты мне вдвух словах объясни.

- Я уже объясняла. Вы забыли.

- Да, я забыл. У тебя сколько дел в работе? Семь?Восемь? А вас, оперов, у меня в отделе сколько? И у каждого по семь-восемь дел.Могу я, по-твоему, помнить информацию по каждому делу?

- Не можете, - улыбнулась Настя.

Злость сама собой прошла. Ну в самом деле, чего онавыпендривается? Каким бы ни был Афоня, но он - начальник, и у него ответственностибольше, и с него спрос строже. То есть жизнь у него в любом случае тяжелее, чему Насти, и надо не злиться, а посочувствовать.

- Значит, напоминаю. Главная версия, котораяотрабатывается, это версия о причастности мужа к убийству жены. История ихотношений и скоропалительной женитьбы заставляет думать, что Сафронов женилсяна Елене по принуждению, она его шантажировала. Поэтому он ее в конце концов иубил. Но не сам. У него подтвержденное алиби. Мы пытаемся выяснить, что такогобыло в биографии Сафронова, чем его можно было бы шантажировать. Если ондействительно что-то натворил, то, возможно, не в одиночку, и когда возниклаЩеткина со своим шантажом, он мог обратиться к тому, второму, и через негонайти исполнителя. Это первое. Теперь второе. Если Сафронов что-то натворил, тооткуда об этом могла узнать Щеткина? У них, как утверждает сам Сафронов, небыло никаких общих знакомых, и они никогда в жизни раньше не встречались. Такоткуда она узнала?

Сафронов наверняка врет, потому что если скажет правду, товылезет история с шантажом, вот мы и пытаемся раскопать жизненные пути ЕгораВитальевича и Елены и посмотреть, где и когда они пересекались. Именно дляэтого Чеботаев полетел в Новосибирск, а здесь ребята выясняют подноготнуюСафронова, поскольку он коренной москвич и в других городах никогда не жил. Нотут могут быть два варианта: Щеткина шантажировала его чем-то из областипрошлого, тогда непременно нужно раскапывать биографии до самого рождения, илиона узнала что-то о его настоящем, например, о финансовых нарушениях в салоне,где она работала. Для проработки этой версии следователь задействовал ОБЭП иналоговиков, они пока работают. Результата еще нет.

Она ничего не говорила Афанасьеву о загадках, загаданных ейквартирой Елены, и о том, что предпринималось для поиска разгадок. Ни прокропотливую работу с посетителями бассейна, ни про версию о сестре. Зачем?

Пусть полежит в загашнике, пригодится еще, когда совсемнечем будет отчитываться.

- Понятно, - Афанасьев сильным движением потушил окурокв пепельнице. - А макулатура здесь каким боком?

- Это то, что регулярно читала убитая. Я хочу понять,каков был уровень ее подготовки в области финансового дела, бухгалтерии и всегопрочего. Если меня, например, взять на работу в салон красоты, я никогда вжизни никаких нарушений не увижу, потому что у меня нет специальных знаний.Нужно понять, были ли они у Елены, то есть могла ли она в действительностинарыть что-то серьезное, что-то такое, за что и убить могут, - ловковыкрутилась Настя. - Кроме того, в этих журналах и газетах могут быть пометки иотчеркивания, по ним можно будет установить, какая проблематика в наибольшейстепени интересовала убитую, и если обэповцы и налоговики что-нибудь нароют и этопо тематике совпадет с выделенными фрагментами, можно будет считать, что это ибыло предметом шантажа.

- Изящно, - похвалил полковник.

"Еще бы не изящно. Умение врать начальству - высшийпоказатель профессионализма сыщика. Господи, до чего я дожила?! Как хорошо былопри Гордееве, не нужно было врать и выкручиваться, все было честно и открыто. Асейчас?!"

- А список зачем составляла на компьютере? - тут жезагнал он ее в угол.

"Не поверил, что ли? Ай да Афоня, тебя не так легкообмануть, как я думала. Или ты умнее, или я утратила сноровку и стала допускатьошибки. Опять ошибки… Старость… Профнепригодность… И дедок этот страшненькийстоит прямо передо мной и смотрит на меня усталыми глазами. Напоминает. О чем?Не отвлекайся, Каменская, тебе задали вопрос, и надо быстро отвечать".

- Для порядка, - сказала она как можно равнодушнее. -Во всем должен быть порядок.

- Н-да, порядок - это хорошо, - сказал Афанасьев, нокак-то так неопределенно, что Настя не поняла, одобряет он ее стремление кпорядку или порицает. - Ладно, Каменская, спасибо за доклад. Ничем ты меня непорадовала.

"Впрочем, ничего особенного я от тебя и не ждал",- было написано на его лице.

Дверь за начальником закрылась, Настя вытащила из принтерараспечатанный реестр изъятой прессы, положила перед собой на стол. Долгосмотрела невидящими глазами на белые листы с мелкими черными буквами и цифрамии пыталась что-то в них увидеть, а на самом деле думала совершенно о другом. Освоем возрасте, о грядущей пенсии, которая непременно обрушится на нее, если неудастся за два года написать диссертацию и как минимум пройти обсуждение накафедре. Если удастся - есть надежда, что ее возьмут преподавателем в один извузов МВД, хорошо бы на должность, которая позволит получить звание полковника,тогда у нее будет резерв времени до пятидесяти лет, но это никак не нижедолжности доцента, а для этого нужно иметь не обсужденную, а защищеннуюдиссертацию. С обсужденной диссертацией можно претендовать самое большее настаршего преподавателя, и, стало быть, снова встает вопрос о продлении срокаслужбы. Ничего невозможного, но надо, чтобы начальник кафедры очень хотел взятьее на работу. Для этого нужно или показать себя в научной и педагогическойдеятельности, или иметь крепкие связи и хорошие личные отношения. Напишет лиона диссертацию за два года без отрыва от основной работы?