Лето 2007 года. Я иду по берегу Камы со своей любимой девушкой. Перед нами мостик через овраг. Мостик из арматуры, и она не может по нему идти. Я беру ее на руки и начинаю нести, и тут она кладет свою голову мне на плечо. Сердце замирает. Мне хочется, чтобы этот мост не кончался.

2000 год, я в Саянах. В горах. Ночь. Лежу на очень старом поваленном дереве. Оно такое огромное и толстое, что его ложбинка похожа на гамак. Тут я и устроился. А в руках у меня банка вареной сгущенки. И ложка. Я ем. Мне вкусно. Тепло. А над головой… такое небо. Звездное… Бесконечное… Какого я не видел никогда.

Вот оно сегодня то самое утро, несемся с сестрой наперегонки к елке – настоящей, живой, такой яркой и блестящей, ныряем за подарками… В нашем деревянном доме, как всегда, стыло, мы бежим босиком по холодному полу к родителям в кровать, запрыгиваем под одеяло, обнимаем их… Так тепло!.. Счастье удваивается и постепенно становится безграничным.

Сейчас 1989 год, мне четыре года, вечер, кухня, я стою на табуретке перед столом, и мы с мамой готовим ужин для папы, я так старательно помогаю, во мне столько любви и счастья! Мамы уже нет десять лет, а теплота и счастье до сих пор со мной…

Январь 2013 года, утро, за окном минус восемнадцать и белоснежные сугробы до окон. А я в домике – это прадедовская дача в стародачном подмосковном поселке, который я недавно сама отремонтировала. И у меня тепло и красота: белоснежный сруб, деревянные полы, прабабушкины вышивки в рамах на стенах, хай-тек-кухня и длинный старый стол. Я уже сходила за водой к колодцу, почистила дорожки от снега, насыпала в кормушку семечек и теперь смотрю из окна на птиц – там штук семь снегирей с красными грудками и еще какие-то с хохолками на головах.

Екатеринбург. Лето 2009 года. Ночь. Я лечу по освещенной трехполосной трассе совершенно один. Дождь льет так сильно, что впереди виден только маленький отрезок дороги. Я налетаю на лужи и брызги, кажется, улетают прямо в небо. И я счастлив.

1997 год, мне пятнадцать, я провожу лето на даче с младшим братом. У меня длинные волосы, до попы, только появившаяся грудь и веснушки. Мы едем по тропе на велосипедах. Мы беззаботные и свободные!

Октябрь 1986 года. Всю неделю шел холодный осенний дождь, а сегодня – необычно теплый день, потрясающе ясное небо, яркое солнце, ласковый ветерок играет листьями… Я выхожу замуж! И даже голуби на площади перед величественным собором радуются нашему счастью!

Лето 1996 года. Как всегда провожу лето на даче с бабушками, у меня их было много и все как родные. Я еще не хожу в школу, но вовсю играю с ними: они пишут диктанты и делают домашнее задание. Я проверяю, ставлю оценки и ощущаю себя счастливой.

В эти выходные проехали на снегоходах двести километров в минус сорок от Новосибирска до Ложка и обратно. Купались в ледяной купели. Чуть не померли от холода, по пути назад два раза провалились в Обь. Настоящим счастьем было по возвращении снять заледенелую одежду и зайти в горячую баню.

Не помню в каком году, помню, что мне было лет шесть или семь, мы идем всей семьей даже не помню куда. Лето, жара, мы с отцом идем позади «девчонок», так он называл маму и сестру. Помню, как он повернулся ко мне и сказал: «Давай догоним девчонок», – и мы побежали…

1988 год. Зима, мне лет шесть-семь, просыпаюсь и несколько секунд не понимаю: что за звуки вокруг, где я вообще?! Подскакиваю, запотевшее окно, запах вареного мяса… Понимаю, странный шум: это мама режет овощи и варит борщ. Стало так тепло, легко и уютно, я ведь дома, мама готовит для семьи; мы дома, вместе, и это счастье. С тех пор сочетание запаха варящегося борща и запотевшие окна – это детство, уют и мамины руки!

Ко мне в гости пришел поиграть друг. Пока наши родители сидят за столом, мы расставляем батальоны солдатиков. В основном – это наши: чапаевцы и буденновцы, а еще революционные матросы. В нашей стране тогда не делали солдатиков-врагов – и потому своим приходилось «убивать» своих. Но не об этом речь. На днях взрослые купили видеомагнитофон «Акай», и у них есть единственная кассета «Съеденные заживо». Сейчас-то они и смотрят этот фильм. А нам с другом по восемь лет, мы играем и стараемся не смотреть в сторону телевизора. Не знаю почему, но как-то запомнился этот момент. Может быть, я внушаю себе, что был тогда счастлив?

Мне шесть. Мы, зная, что получим от родителей страшный нагоняй, с сестрой делаем карамель из сахара на ложке, на газу. Дым… гарь… запах… и счастье!

Мне одинадцать лет. 1999 год, 26 ноября. А я иду через поле, а под курткой у меня моя любимая собака. Я иду домой с моим Дейком! Пудель одного месяца от роду! Мы были лучшими друзьями пятнадцать счастливых лет!

Сейчас 2000 год, конец мая, Санкт-Петербург, мне шестнадцать лет. Мы с классом приехали в этот город на несколько дней. Оторвавшись от группы, мы с первой любовью сидим на круто выгнутом мосту, просунув ноги через перила, и целуемся.

Мне тринадцать или четырнадцать, это 1997 год, и я первый раз целуюсь. Это детский лагерь, дискотека и медленный танец. И это было так круто и невероятно приятно. И мои ожидания того, что я себе придумывала, оправданы!!!

Обед, бабье лето 1997 года, мне десять. Мама приготовила ленивые голубцы, думала, что они мне не нравятся. Напротив сидит отец, справа сестра. Начал есть, приближая ложку ко рту, и уже думаю, что ощущаю отвращение… Съел ложку, вторую, третью, очнулся, когда съел третью порцию. Счастье есть.