Доложили о происшествии Гермесу. Он не поленился, лично сходил к восточному проходу, чтобы глянуть на «чудо-богатыря». И, мягко выражаясь, охренел. Старшина, конечно, предполагал, что «мусорщики» выставят не самого хилого бойца. Но подобного монстра не ожидал увидеть даже в ночном кошмаре.

Деваться, однако, было некуда. Ведь уговор дороже денег. Старшина сам заявил, что дампы могут выставить кого угодно. Так что, назад уже не отыграть – пострадает репутация маркитантов. Да и о поединке раструбили по всей округе – вон, трибуны уже битком, даже билеты лишние спрашивают у вормов-перекупщиков. Тут не то что бой отмени, а просто задержи его по времени – разнесут трибуны к котяховой матери.

Оценив ситуацию, Гермес велел отправить мутанта к главному входу – туда, где находились ворота. И не просто отправить, а довезти на БТР сначала до ворот, а затем и до самой арены, чтобы не задерживать начало схватки. «И прикройте это страшилище по дороге брезентом, – сказал старшина. – А то народ с рынка разбежится».

Одновременно Гермес передал распоряжение Игнату о необходимости дополнительно вооружить Тима. В рамках правил, разумеется. А правила гласили, что гладиатор может выйти на бой с тем количеством вооружения, которое может одновременно нести в руках – за исключением отдельно обговариваемых ситуаций. При этом оружие должно быть разного вида, а луки и арбалеты запрещались.

Вот такие события предшествовали тому моменту, когда Тим по прозвищу Спартак появился на арене. Сейчас он стоял в углу и, чтобы успокоиться, старался не думать о предстоящем бое. Но где ж тут успокоишься, когда народ на трибуне рвет и мечет, как будто с цепи сорвался? Как их тогда Фрол назвал? Фены, что ли? Или фоны?

И тут появился шпрехшталмейстер. Он выскочил из центрального прохода – откуда выходил и Тим – как будто за ним гналась стая крысособак. Выбежал на центр арены и сразу закричал, обращаясь к взбудораженной публике:

– Итак, дамы и господа, гвоздь прогррраммы-ы! Не забывайте делать ставки! В левом углу на-а-аш Спа-арррта-ак!

«Что-то Игнат торопится нынче, – нервно подумал Тим под рев трибун. – Даже пауз не делает. Может, съел что-нибудь?» Если бы он знал, в чем состоят истинные причины поведения Игната, то, наверное, занервничал бы еще больше.

Обычно спокойный и рассудительный шпрехшталмейстер торопился из-за того, что к этому его вынудил Грыж. Тот начал буянить еще на подходе к арене, когда его ссадили с БТР. То ли «установка» на сытость, внушенная Пуго, перестала работать, то ли монстр, редко видящий много народу, обозлился от новизны ощущений, но он едва не снес часть рыночного ограждения. Благо, на одной из рук – той, что росла прямо из грудины – висела метровая цепь.

Второй конец этой цепи приковывался за браслет к специальной скобе в подвале, где обычно коротал свои тоскливые дни и ночи мутант. Но по случаю «выхода в свет» заклепку выбили, оставив второй браслет висеть на запястье вместе с цепью. Ее и использовал Грыж, когда увидел, сколько потенциальной «пищи» разгуливает за забором по рыночной площади.

Буйный монстр устроил бы форменный разгром с массовым кровопролитием, если бы не сопровождавший его Убош. Он выкрикнул: «Фу!», и Грыж почти мгновенно успокоился, успев разнести в щепу всего несколько досок. Секрет заключался в том, что «фу» являлось кодовым словом, с помощью которого предусмотрительный Пуго закодировал сознание мутанта. Это слово шам сообщил Убошу на случай непредвиденной ситуации, и тот им своевременно воспользовался.

Однако ситуация оставалась взрывоопасной, о чем Убош и предупредил Игната, сказав: «Веди его шкорей на арену. А то вшем наштупит капеш». Распорядитель, будучи человеком опытным и сообразительным, тянуть не стал. Наказал охранникам, чтобы те выпускали Грыжа по его команде, и поспешил на арену. Иначе ситуация и вправду могла выйти из-под контроля.

Разумеется, монстра они бы в крайнем случае пристрелили. Но кто бы потом компенсировал маркитантам понесенные убытки от сорванного поединка? Не говоря уже о потерях для репутации, которая, как любил повторять Гермес, иногда дороже денег.

Вот почему Игнат так торопился, объявляя участников схватки. При других обстоятельствах он дал бы публике поорать и стравить пар после представления Спартака – это ведь тоже часть зрелища. Но сейчас он выждал всего несколько секунд и выкрикнул:

– Сегодня Спаррртак сррражается с настоящим монстррром! Вы такого еще не видели, господа!.. Итак! В пррравом углу… боец от клана дампов… могучий и ужасный… Гррр-ы-ы…

Произнести имя бойца маркитант толком не смог. Потому что его сиплый голос потонул в ужасном рыке, перекрывшем на мгновение даже шум трибун. А еще через мгновение в проем распахнутой калитки ввалился «могучий и ужасный» Грыж собственной персоной.

Игнат, успевший познакомиться с крутым нравом монстра, сориентировался быстро. Кричать больше ничего не стал. Лишь дунул, для проформы, в свисток. И резво посеменил к ограждению под прикрытие охранников с карабинами. А по пути сделал условный жест кассирам на трибунах: мол, продолжайте принимать ставки.

А вот Тим, в отличие от многоопытного Игната, опешил. Как бы не был он готов ко всякого рода неожиданностям, однако такого не ожидал. Ужасный звериный рев заставил содрогнуться сердце. А следом Тим увидел существо, издавшее этот яростный рык, и вздрогнул еще раз. Не испугался, а именно импульсивно дернулся, оценив вид чудовища на уровне рефлексов.

Оно появилось из центрального прохода, что уже само по себе было непривычно. Ведь мутантов, как правило, выпускали на арену из другой калитки, находившейся рядом с сектором для мутов и прочего отребья. Но Тим сразу понял, в чем причина – монстр был слишком огромен и толст, чтобы протиснуться в тот проход. А еще он был невероятно уродлив и чем-то походил на ужасно толстую крысу, которая вдруг решила совершить променад на задних лапах.

Правда, ноголап у страшилища имелось сразу четыре и очень странной конструкции. Из крестцово-подвздошного сочленения у него росли, как и положено нормальным человекоподобным, две ноги. Но в районе колен они раздваивались циркулем, образуя по две пары ноголап, больше смахивающих на широкие копыта. Дополнял конструкцию ластообразный хвост, волочившийся по земле, словно метла. Вот и разберись, сколько у этой твари нижних конечностей. С одной стороны – две, а с другой стороны – все пять.

Туловище монстра казалось непропорционально большим по отношению к ноголапам, было округлым и невероятно широким, как цистерна для браги – Тим видел подобную на рыночной площади. Шея отсутствовала. Треугольная голова росла прямо из плеч. Лоб сильно скошен, челюсти вытянуты вперед, плоский нос практически сросся с нижней губой.

Дополнял картину «я у мамы монстрик» глаз, расположенный в нижней части лба – круглый, выпуклый, лишенный век и с вертикальным зрачком. В общем, не глаз, а натуральное буркало, как и у всех дампов. Разве что единственное. Ну так и нашим легче.

Обнаружив над переносицей мутанта буркало, Тим слегка успокоился. Все хоть чем-то на обычного дампа похож. Значит, и повадки должны быть схожие. И сердце с печенью наверняка имеются. А то, что одноглазый, так это к лучшему – если получится буркало выбить, то ослепшему страшилищу не устоять даже на пяти лапах.