— Сетчел был шоуменом. Звал аутфилдеров, усаживал на скамью и сам заканчивал ининг. Вы понимаете, каким нужно быть питчером, чтобы всю команду усадить на скамью и играть самому? Я знаю. Тогда я играл за «Канзас Сити», а Сетчел — за «Питсбург Кроуфорд», и он проделал этот трюк со мной. С улыбкой во все лицо. В тот год на мне числилось 320, поэтому я отнюдь не почивал на лаврах. Но Сетч созвал всю команду. И за три питча они подобрались ко мне. Послал мне из аутсайта скоростной мяч, четырехдневный крипер и Сетчельский питч.

— Что за Сетчельский питч? — спросил Олли.

Обадиа покачал головой и засмеялся.

— По сей день не пойму. Никогда подобного питча не видел. Это был «полет летучей мыши», как назвал Руби. Этот мяч вытворял то, что мячам не свойственно. Знаете, после войны Сетч все-таки попал в Высшую лигу. Тогда ему было около 45, хотя он выглядел моложе. Самый старый новичок. Был питчером в «Кливленд Индиане». Признан лучшим дебютантом года. Хотя к тому времени он уже подрастерял свои примочки, но его хватило на то, чтобы проиграть лишь одну игру за сезон.

— В сорок пять проиграть лишь одну игру? — спросил Мэнни.

— Да, 6 и 1. И мучился из-за этой одной проигранной, — Обадиа хихикнул, — мы изменили бейсбол, как известно. Изменили Высшую лигу, хотя нас и не пускали в нее.

— Каким образом? — спросил Мэнни.

— Тем, что скользили, бросались и уводили мяч из-под носа. Эти приемы пришли из Негритянской лиги. А уводил мяч лучше всех Джуди Джонсон. Его прозвали Солнышком, потому что он постоянно был весел. Так вот, старина Джуди наблюдал за сиг-

212

‘Налами пальцев в другой команде в течение нескольких инин-Шов и понял код. Он просвистел расшифрованный сигнал нам, чтобы дать знать, какой будет тактика в ближайшее время. Это -была игра с «Питсбург Кроуфорд». Одна из лучших для меня ■Игр. «Кроуфорд» принадлежали Гасу Гринли, черному бизнесмену. На большинстве стадионов черных не пускали в туалеты. На что Гас говорил хозяевам: «Что вы думаете, черные сделают (вашим туалетам, чего еще не сделали бы белые?» У меня фото .его команды на стене в комнате.

— Серьезно? Вот бы посмотреть, — сказал Олли.

« — Заезжайте и смотрите, мистер детектив. И Вы, мистер

■Мэнни. Бесплатно. И еще кое-что интересное найдется. Кстати, Гас решил построить свой стадион для цветных, чтобы мы чувствовали себя, как дома. Первый стадион для черной команды. Потом купил нам крутой автобус. У меня есть фото.

— У вас такой ровный характер, мистер Абернати, — сказал

Олли.

Кларенс подумал, что тот сравнивает отца и сына.

— А вы когда-нибудь выходили из себя во время игры?

— Было однажды, и это было что-то. Мяч ушел низко в сторону, поэтому я бросил биту и кинулся, а тут сзади меня голос: «Ты, давай выбивай тройку!»

— И что Вы сделали? — спросил Олли.

— Ну, — ответил Обадиа, — я подошел к говорившему и посмотрел ему в глаза. А потом поблагодарил его за такой тяжелый неблагодарный труд.

< Он произнес это с серьезным видом, но стоило ему улыбнуться, как Олли и Мэнни расхохотались.

— Господа, мы прибыли, — сказал Кларенс, въезжая на парковку стадиона.

— Уже? — разочарованно протянул Олли. — Три часа просто пролетели.

— Мистер Абернати, а Вы знали Джеки Робинсона?

— Да сэр, я знал Джеки. Хорошо знал.

Они вышли из машины. Обадиа с гордостью надел бейсболку «Маринеров», которую Джона подарил ему на прошлое Рождество. Олли и Мэнни следовали по бокам Обадиа, как эскорт.

— Расскажите о Джеки, — попросил Олли.

— Я познакомился с ним за три года до того, как ушел из бейсбола. Джеки был внуком раба. В те дни родители многих были рождены в рабстве, как мои, а бабушки и дедушки почти

213

все были рабами. Но Джеки вырос в районе белых в Пасадене. Белые дети кидали камнями в Джеки, пока он и его братья не решили, что с них довольно, и не начали швырять камни в ответ. И все быстро прекратилось, потому что братья Робинсон умели метко бросать. Он пошел в колледж и стал звездой во всем — футболе, баскетболе, атлетике и бейсболе. Поставил национальный рекорд по прыжкам в длину. Потом он ушел на войну. Единственное хорошее в этой войне — это то, что черные стали писать лозунги на стадионах: «Раз мы можем остановить пули, то мячи и подавно».

Обадиа тяжело дышал, и Кларенс уже собрался предложить ему не говорить на ходу, пока они не усядутся, но не захотел портить отцу его звездный час.

— После войны Джеки отправился прямиком в «Канзас Сити Монархз», где я играл. Пару месяцев мы жили в одной комнате. До этого он играл в Техасе. Но там водитель автобуса, военный, велел ему сесть на самое последнее сиденье. Он отказался, ему пригрозили арестом, но он все равно отказался. Его привели в суд, но там признали невиновным. Его освободили с почетом, и он пришел к «Монархз». Там его заметил Бранч Рики. Он искал первого цветного для игры в Высшей лиге. Время и Джеки совпали.

Пока они шли по территории парковки, Олли спросил:

— А каково было там Джеки?

— Вначале фанаты орали «Нигер!» и «Пошел вон на хлопковые плантации!» И это сильно задевало Джеки. Он чуть не сломался, как признавался позже. Однажды фанаты подняли вой против Джеки, и тогда ПиВиРиз, вышел на поле, и обнял Джеки одной рукой за плечи и окинул взглядом толпу. ПиВи был фаворитом, и большинство фанов заткнулись. В бейсболе было много хороших белых, ПиВи один из них. С тех пор, если До-джеры приезжали в Цинциннати, цветные пачками набивались в поезд до Норфолка, Виржинии, за тысячу километров, лишь бы увидеть игру Джеки. Это поезд прозвали