– Как видите, дорогая, наш профессор гораздо мягче иснисходительнее относится к Риму, нежели я. И тем не менее он прав, говоря отом, что современные церковники искренне убеждены во вредности и ошибочностиэтих документов. Это и понятно. Ведь на протяжении долгих веков БиблияКонстантина была для них истиной в последней инстанции. Нет на свете болеевнушаемых людей, чем те, кто призван внушать.

– Он просто хочет сказать, – вставил Лэнгдон, –что мы поклоняемся богам наших отцов.

– Я просто хочу сказать, – возразил Тибинг, – чтопочти все, чему учили нас отцы о Христе, есть ложь и фальшивка. Как и все этироссказни о чаше Грааля.

Софи перевела взгляд на цитату да Винчи. «Слепое невежествосбивает нас с пути. О! Жалкие смертные, раскройте глаза!» Тибинг потянулся ккниге и начал перелистывать ее.

– И наконец, прежде чем я покажу вам рисунок да Винчи сизображением Грааля, хотел бы, чтоб вы взглянули на это. – Он открылальбом с цветной иллюстрацией на развороте. – Вы, разумеется, узнаете этуфреску?

Да он никак шутит! Софи смотрела на самую знаменитую фрескувсех времен – «Тайная вечеря». Легендарная роспись, которой да Винчи украсилстену собора Санта-Мария дела Грацие неподалеку от Милана. На ней был изображенХристос со своими учениками. Он объявлял о том, что кто-то из них предал Его.

– Да, конечно, мне хорошо знакома эта фреска.

– Тогда, может, вы согласитесь сыграть со мной в одну игру?Закройте глаза на минутку.

Софи несколько растерялась, но закрыла глаза.

– Где сидит Иисус? – спросил Тибинг.

– В центре.

– Отлично! А что за пищу преломляют и едят Христос и Егоученики?

– Хлеб. – Это же очевидно!

– Прекрасно. А что пьют?

– Вино. Они пьют вино.

– Замечательно, просто великолепно. Ну и, наконец, последнийвопрос. Сколько на столе бокалов для вина?

Софи задумалась, понимая, что это вопрос с подвохом. А послетрапезы Христос взял чашу с вином и разделил ее со своими учениками.

– Одна чаша, – ответила она. – Сосуд. – ЧашаХристова. – Христос передавал из рук в руки один-единственный сосуд с вином,как бы подчеркивая тем самым, что все христиане должны объединиться.

Тибинг вздохнул.

– А теперь откройте глаза.

Она повиновалась. Тибинг загадочно улыбался. Софи взглянулана иллюстрацию и, к своему изумлению, обнаружила, что у каждого за столом былачаша с вином, в том числе и у Христа. Тринадцать чаш. Мало того, все они былималенькие, без ножки и сделаны из стекла. Никакого особенного сосуда на картинене оказалось. Никакой чаши Грааля.

Тибинг хитро сощурился:

– Немного странно, вам не кажется, что в Библии и наиболеераспространенных легендах этот момент связывают с появлением чаши Грааля? А даВинчи словно забыл об этом и такую чашу не нарисовал.

– Уверена, искусствоведы должны были это заметить.

– Вы удивитесь, узнав, что некоторые странности в рисунках икартинах Леонардо сознательно обходились учеными и искусствоведами. А чтокасается этой фрески, то она и есть ключик пониманию тайны Грааля. И в «Тайнойвечере» да Винчи он перед нами словно на ладони.

Софи впилась взглядом в иллюстрацию.

– Так, получается, эта фреска говорит нам, что на самом делепредставляет собой чаша Грааля?

– Не что, – прошептал в ответ Тибинг. – Скорее кто.Дело в том, что Грааль никакой не предмет. На самом деле это… лицо вполнеодушевленное.

Софи изумленно смотрела на Тибинга, затем перевела взгляд наЛэнгдона:

– Святой Грааль – это человек?

Лэнгдон кивнул:

– Да, женщина.

Судя по выражению лица Софи, она категорически отказываласьв это верить. Что ж, и у него самого была в точности такая же реакция, когда онвпервые услышал об этом. Лишь позже, поняв скрытую за Граалем символику, онуверовал в эту теорию.

Тибинг словно прочитал его мысли.

– Возможно, пришел черед символиста объяснить намкое-что? – Подойдя к столу, он взял чистый лист бумаги и положил его передЛэнгдоном.

Тот достал из кармана авторучку.

– Софи, вам наверняка должны быть знакомы современныесимволы, обозначающие мужское и женское начала. – И он нарисовал известныевсем мужской символ ♂ и женский ♀.

– Да, конечно, – кивнула она.

– Изначально, – продолжил он, – мужское и женскоеначала изображались совсем другими символами. Многие люди ошибочно думают, чтомужской символ произошел от щита и копья, а женский представляет собой не чтоиное, как зеркало, где отражается красота. Но на самом деле символы этипроисходят от древних астрономических обозначений божественной планеты Марс ипланеты Венера.

И Лэнгдон изобразил на листе бумаги еще один знак.

– Этот символ изначально обозначал мужчину, – сказал онСофи. – Напоминает рудиментарный фаллос.

– Вот именно, – согласилась с ним Софи.

– Так оно и было, – подтвердил Тибинг. Лэнгдонпродолжил:

– Символ этот известен под названием клинок, или меч, ипризван подчеркивать агрессивность и мужественность. Кстати, этот же похожий нафаллос символ до сих пор используется в шевронах военной формы для обозначениячина.

– Да уж! – усмехнулся Тибинг. – Чем больше у тебяпенисов, тем выше твой чин. Парни – они всегда парни.

Лэнгдон едва заметно поморщился.

– Как можно заметить, женский символ являет полнуюпротивоположность мужскому. – Он изобразил на листке еще один знак. –И этот символ получил название сосуд.

Софи удивленно взглянула на него. Лэнгдон понял, что ейудалось уловить связь.