– Король? – распахнула глаза Эллия, одним стремительным движением садясь на постели. – Ох, батюшки! Неужели гонец прибыл?!

– Про гонца не знаю, а король с утра в непонятном настроении, так что вам бы поторопиться.

– Мы сейчас! Только оденемся, – лихорадочно нащупывая сброшенную вечером одежду, занервничала девушка, одновременно с этим пытаясь растолкать спящего Эрана.

– Да я пойду, – видя, что гостья не собирается медлить, попятилась к двери служанка, – там, за дверью, охранники ждут, они-то вас и проводят.

– Хорошо, – дождавшись, когда за симпатичной гномой закроется дверь, Эля растолкала поздно уснувшего накануне Эйраниэля и, все больше волнуясь, поспешила в ванную…

На то, чтобы наспех умыться освежающе-холодной водой и натянуть одежду, ушло всего несколько томительно-долгих минут, и вскоре они уже стояли у входа в охраняемые гномами комнаты Октариса.

Едва Эля подняла руку, намереваясь постучать, как массивная дверь неожиданно, словно демон почувствовал их появление, распахнулась, и сам он черной, четко очерченной тенью возник на пороге. Высокий, статный, с рассыпавшимися по затянутым в камринийский шелк плечам десятками косичек, он выглядел тем, кем и являлся на самом деле, – Императором, Повелителем, чье величие не мог затмить даже изможденный заточением вид и… смешные потрепанные шлепанцы с загнутыми кверху носами, красующиеся на толстых шерстяных чулках.

Заметив вспыхнувшую в глазах приемной дочери смешинку, Октарис пошевелил пальцами в нелепой обувке и широко улыбнулся, продемонстрировав острые, не замеченные девушкой ранее клыки:

– Надеюсь, Вельзел простит мне легкое несоответствие в одежде. Это единственное, что мне принесли.

– Ну, не босиком же тебе идти, – скрывая улыбку, пожал плечами Эран.

– Поспешим, – закрывая за спиной тяжелую дверь, Октарис посмотрел на охранников, – мой старый приятель никогда не отличался терпением.

Не произнеся ни слова, гномы с каменной невозмутимостью, застывшей на словно высеченных из гранита лицах, повели гостей к тронному залу.

Как и в прошлый раз, кроме короля и десятка застывших позади трона охранников, в огромном помещении никого больше не было. Откинувшись на высокую спинку и скрестив на груди руки, Вельзел невозмутимо смотрел на приближающихся пленников, ни единым жестом не выдавая обуревавших его чувств.

– Вы не особо торопились, – окинув холодным взглядом остановившихся перед ним эльфов и гордо расправившего плечи демона, поджал губы гном. – С вашим… другом у меня уже состоялся откровенный разговор, так что опустим его представление и перейдем к цели нашей встречи. – Едва заметно усмехнувшись, когда, выдавая теплую привязанность юной пары, тонкая ладонь полукровки ласково скользнула в ладонь эльфа, Вельзел повернулся к демону: – Я получил известия из Юоргхельма…

Замолчав, он ждал реакции айрш Мендира, но на лице Повелителя не дрогнул ни один мускул, а со сжатых в тонкую полоску губ не сорвался ни один звук, и король, недовольно раздув ноздри, продолжил: – Ты сказал мне правду – тот, кого мы считали тобой, сейчас во дворце. Но я все еще не уверен, что именно он, а не ты, является самозванцем.

– Ты помнишь те времена, когда власть над Темными Землями перешла в мои руки после смерти отца?

– Как вчера, но к чему это?

– Ты единственный из всех, кому я доверил тайну.

– Если ты не он… ты не мог знать! Никто не мог! Он не доверял никому!

Медленно расстегивая жилет под полным надежды и страха взглядом подавшегося вперед Вельзела, Октарис не сводил с него угольно-черных глаз, радостно ловя легкое дрожание стиснувших подлокотники пальцев, нетерпеливый хрип, вырвавшийся с долго сдерживаемым выдохом… Когда текучий, как сама Тьма, шелк соскользнул с плеча демона, открывая алую, светящуюся тусклым мерцанием руну божественной печати, с губ короля сорвался протяжный, полный облегчения стон:

– Октарис… мой старый друг… это действительно ты! – нетерпеливо махнув застывшим за спиной стражникам, чтобы оставили их одних, гном дождался их исчезновения за тяжелой портьерой и быстро спустился с тронного возвышения. Могучие руки, крепко стиснув исхудавшие плечи, встряхнули расплывшегося в улыбке демона: – Почему… ну почему ты не дал мне знать? Я бы сделал все, чтобы вытащить тебя!

– Я пытался, – осторожно отстраняя от себя оказавшегося всего на несколько сантиметров ниже Эллии короля, покачал головой Октарис, – но Барух почти полностью блокировал мои Силы, оставив лишь тонкую щель к их источникам, чтобы я не мог умереть.

– Идемте, – решительно повернувшись к тайному выходу из зала, поманил за собой недавних пленников Вельзел, – поговорим у меня.

Узкий, освещенный редкими факелами проход привел их прямо в богатые покои гнома, где мягкий отсвет горящего камина вычерчивал в сумраке темные силуэты расставленной по комнате мебели. Раздвинув тяжелые шторы, отчего в помещение хлынул яркий поток солнечного света, в котором весело закружились крохотные пылинки, Вельзел приглашающе указал на обитые синим бархатом кресла:

– Устраивайтесь, вы наверняка не успели позавтракать, я сейчас распоряжусь, – от сурового короля, готового на самые грозные поступки и решения, не осталось и следа, и сейчас перед гостями оказался по-домашнему уютный, светящийся радостью, оживленный гном, ничем не напоминавший недавнего правителя. Он с нетерпением дернул витой золотой шнур и, отдав появившемуся как из-под земли слуге пару распоряжений, повернулся к Октарису: – Ты должен рассказать мне все!

– На это у нас еще будет время, но сейчас я хочу попросить тебя об одном одолжении, – демон покрутил в пальцах подвернувшуюся под руку драгоценную безделушку.

– Все, что смогу, – посерьезнел король.

– Мой резерв восстанавливается слишком медленно, а я знаю, что у тебя есть припрятанные в сокровищнице тааффеиты.

– Ты просишь многого, – медленно протянул гном, – но для тебя я готов сделать исключение.

– Спасибо, Вельзел.

– Да чего уж там, – смутился старый король, – ты не просил бы, будь у тебя другой выход. Я скоро вернусь, – он торопливо скрылся во внутренних покоях, а через неожиданно короткий промежуток времени вернулся, неся в руках плотный, сшитый из странной металлически переливающейся ткани мешочек.

Сев в кресло напротив Октариса, гном аккуратно развязал стягивающий его горловину серебряный шнур и осторожно высыпал на ладонь три переливающихся нежно-лавандовым цветом, с еле заметными алыми всполохами, прозрачных камня величиной с голубиное яйцо.

– Они попадаются все реже, – с необыкновенным восхищением вглядываясь в изящные грани, прошептал он. Протянув руку к необычайно серьезному демону, Вельзел с тщательно скрываемым сожалением отдал тааффеиты Повелителю: – Надеюсь, этого хватит.

– Знаю, они стоят целое состояние, – бережно сжимая ладонь, посмотрел на друга Октарис, – я возмещу тебе.