— Ты уверен? — жалобно спросилаЛена. — Это же…

— Что это? — спросил Валентин,показывая ей пистолет.

Лена замолчала. Потом сказала:

— Не знаю. На игрушечный похоже… да?

На первый взгляд пистолет был похожна настоящий. На обычный пистолет. Ствол, рукоять, курок… Но если чуть-чутьприсмотреться…

В стволе не было дульного отверстия.Вместо него — несколько тонких, будто иглой процарапанных, окружностей.Валентин пожал плечами, отвел ствол в сторону.

— Пошли. Надо посмотреть, что здесь…или кто здесь.

— Слушай, я, наверное, сглупила, —зашептала Лена. — Зря мы сюда… брось этот пистолет, отпечатки сотри и брось…или с собой забирай и уйдем… Пошли, Валя?

— Нет, — тихо ответил Валентин. —Мне надоело. Если хочешь, жди в машине… только фонарик отдай.

Лена сглотнула. Потом сказала:

— Ладно. Раз пришли… У него можетбыть фонарик получше.

Фонарик у убитого охранника нашелся— пристегнутый к поясу. Тяжелый фонарик в металлическом корпусе, узаконеннаядубинка. Валентин взял его в руки, включил, с облегчением осмотрелся — и впредбаннике у входа, и в коридоре действительно было пусто, никто не ждал втемноте, насмешливо взирая на их испуг.

— Охранника убили из обычногопистолета, — сказал Валентин. — А вот то, что он пытался достать, на пистолетне очень-то похоже. Это, скорее, из другой оперы.

— Из космической, — кивнула Лена. —Ну… идем. Послушаем радио?

— Это не радио, — твердо сказалВалентин. На прощание еще раз осветил мощным фонариком труп охранника — ивздрогнул.

Кровь на столе была темно-зеленой.Нет, даже не зеленой, а сине-зеленой, того густого ультрамаринового цвета,каким бывает море. Это только в темноте она казалась багровой…

— Что там? — спросила Лена,оборачиваясь. Валентин быстро отвел луч света от стола. Сказал:

— Да все то же… Пошли.

Как он и подозревал, голосадоносились из «третьей двери налево». Из той самой, куда он заходил.

А есть ли что-то вообще заостальными дверями?

Они с Леной встали у двери,переглянулись. Теперь уже можно было разобрать слова. Говорили двое. Неговорили — спорили, ругались, все накручивая и накручивая эмоциональный градус.

— Да, мы идиоты! Мы влезли в чужиеигры и теперь стоим по колено в дерьме! — резко, пронзительно произнес женскийголос.

Валентин усмехнулся. Как приятнослышать — не только они находились в таком некомфортном положении!

— Инна, тебе не идет ругаться… Хотянасчет идиотизма я частично согласен. В той части, которая относится к тебе, —отвечал мужчина.

— Вадим, оставь свою иронию, нетвремени на пикировку… Ты это видел? Я тебя спрашиваю — ты это видел?

— Ты начинаешь напоминать мою первуюжену… Нет, я не видел, ты же знаешь.

— А я видела! Когда ему всадили пулюв лоб, он еще два раза выстрелил! Потом его стало… корчить его стало.

— Еще скажи, что из него чертивыходили.

— Черти там, внутри! Он не человек,понимаешь?

— Мы это знали!

— Но он совсем не человек! У негокровь зеленая!

— Ну и что? Бывают люди с разнымцветом кожи, бывают люди с разным цветом…

— Вадим! Не валяй дурака! Одно дело— работать на людей… другое дело — на монстров…

Валентин с Леной переглянулись.

— А ты, оказывается, шовинистка, —грустно сказал тот, кого Инна называла Вадимом.

— Раз не хочу отправлять людей кэтим… зеленокровым? Да, я шовинистка, мне люди больше нравятся. Может, их тамедят, тех, кого мы отправляем?

— Не мели чушь! Никто их не ест.

— Ты-то откуда знаешь?

После короткой паузы Вадим сказал:

— Давай успокоимся, Инна. Что мыимеем? Два трупа на руках… Поверь, мы не первые люди в этом городе, ктостолкнулся с такой проблемой… и справился. Причем мы никого не убивали. У менявообще алиби!

— У тебя-то алиби! А я здесь была…пока ты рыскал за этой парочкой…

— Инна, успокойся. Наслоилось —бывает. Двое съехали с катушек… с Еленой это не в первый раз. Журналиста мынедооценили… ну, случается. Этот парень, возможно, тоже с ними связан. Поверь,он теперь волнует меня меньше, чем Катран с подругой…

— У него был пистолет… и стрелял он…профессионально.

— Может быть, мент. Может быть,гэбэшник. Кто его знает? В любом случае его визит — частная инициатива. Иначетут все было бы оцеплено, а дом штурмовал бы спецназ… поверь специалисту. Давайдумать, как избавляться от тел. Кого вызовем? Майора или Батю?

— Майора. Не люблю я твою бригадууголовников…

— Они не уголовники. Уже давно как.Люди решают деликатные проблемы… Хорошо, я позвоню Майору. Можно все этооформить как автокатастрофу… а можно и с концами. Знаешь, сколько людей каждыйдень бесследно пропадает в Москве?

— Звони, — уже спокойнее ответилаИнна. — И если можно, я бы ушла домой.

— Подождешь…

Валентин тронул Лену за плечо. Онакивнула.

Взяв чужой пистолет на изготовку,Валентин сильно пнул дверь — и ввалился в комнату.

Инна — заплаканная, растрепанная, спотеками туши под глазами, сидела за столом. Перед ней стояла бутылка коньяка,из которой было отпито граммов сто. Снимала стресс, очевидно.

На столе, вполоборота к ней, сиделсухощавый мужчина средних лет. Занятая им позиция, при всей ее экзотичности,была очень удобна — в ней сочеталась и небрежность — шел мимо, без церемонийопустил задницу на стол, и подсознательное давление на Инну — он четко показывал, кто здесь хозяин.

— Не пугайтесь, не гости, —нацеливая пистолет ему в затылок, сказал Валентин. Лена уже целилась в Инну.

Больше в комнате никого не было —это радовало. Точнее, не было никого живого — в углу, за пустыми столами,лежало что-то, завернутое в штору. Из-под шторы торчал ботинок.

— Катран и Водила, — необорачиваясь, сказал мужчина. — Черт, как не вовремя…

— Очень приятно это слышать, —признался Валентин. И, не удержавшись, добавил: — И не надо делать глупостей.Не старые еще люди, вам жить да жить…

Мужчина медленно повернулся,приподнимая руки. Сказал: