— Это чудовищно, — тихо сказалРоман. — Мы убиваем ваших детей… а почему мы лишены возможности завести своих?Вы боитесь конкуренции?

— Что вы! — Жук возмущенно посмотрелвперед. — Что вы говорите! Вы нам не конкуренты. Это было бы жестокостью —позволить вам иметь детей в этом мире, созданном для войны! Считайте этозащитой прав ваших детей, которые здесь, конечно же, не должны появляться на свет.

Вот этой тирадой он Романа, похоже,добил. Наш предводитель молчал.

— Я рад, что мы поняли друг друга, —сказал жук. — До свидания. Или вернее будет сказать «прощайте»? Желаю вам всемдоиграть до конца и благополучно вернуться на вашу родную планету.

Экран погас.

А мегажук медленно поплыл в сторонугиперперехода.

— Это значит, что у нас нет даженадежды… — тихо сказала Лена.

— Это значит только то, что мы еееще не нашли, — ответил я.

Мегажук плавно, вальяжно вошел вгиперпереход — и исчез.

В эфире царила тишина.

А потом заговорил Роман:

— Внимание. Все всё слышали? Я… яхочу узнать ваше мнение.

Я посмотрел на Лену. И подалсявперед, к пульту, будто от этого мой голос должен был стать громче.

— Это Катран. Разрешите сказать?

— Разрешаю, — ответил Роман. И явдруг понял, что безалаберная компания мечтателей и игроков сама собой началапревращаться во что-то другое. В какую-то военную организацию. Во что-то,способное работать…

Если она уцелеет, конечно.

— Я не знаю, врет он или нет, —сказал я. — Никто из нас не знает… да, может, и не узнает никогда. Но,наверное, что-то в его словах есть. Люди только тогда способны развиваться,когда они борются. Если… если двигаются. Обживают новые земли. Сражаются. Если все дается с трудом. А если бананы сами падают в рот, тоостается только лежать под пальмой и жевать. Мы все… ну, почти все, сюда попалипотому, что играли в игру. В компьютерную игру, где надо было сражаться ипобеждать. Скажите, почему вы в нее играли? Вы же не дети. Вы все по большейчасти не бедствовали и не скучали на Земле. Так чего вам не хватало в жизни?Что заставляло вас днями и ночами сидеть за компьютером, дергать мышкой постолу?

Меня слушали. Меня слушали так жевнимательно, как и жука. И я понимал — предельно ясно, что если не смогу, несумею их убедить, переломить, опровергнуть сказанное Чужим — нам всем конец.

— Может быть, Земля и умрет, —сказал я. — Но не потому, что у человечества кончится завод, люди — не игрушкана пружинке. А потому, что некуда будет приложить силы, азарт, ярость! Потомучто исчезли белые пятна на глобусе, а другого глобуса нет и не предвидится! И остается… остается уходить в ненастоящие миры. НаЗемле всегда были те, кто предпочитал оставаться дома, и те, кто хотел идтидальше. Кто плыл через океан, покорял Сибирь, шел к полюсу, летал в космос. Ивот из-за них… из-за нас, тех, кому чего-то не хватаетдома, в тепле и сытости, человечество и живет. Живет по-настоящему. Да, еслинекуда идти, если мы погрузимся в виртуальные миры — нам конец. Жук сказал, чтомы ему не конкуренты? Он лукавил. Земля — да, она им не конкурент. А вот мы —мы можем ими стать. Если не сдадимся. Не опустим руки. Не потеряем надежды. Мыведь хотели приключений? Спасибо жукам, мы их получили. Но теперь наш черед выбирать,какие приключения нам интересны. Вокруг слишком много белых пятен — я хочупосмотреть, какого они цвета.

Я замолчал. Несколько секунд царилатишина. Потом кто-то сказал:

— А я и не рвался на Землю, есличестно. Там теща и начальник фирмы. Пусть с ними мой двойник разбирается.

Кто-то хихикнул. Кто-то выругался —но не обреченно, а с вызовом. В эфире загомонили. Потом заговорил Роман:

— Спасибо, Катран. Не скажу, будто ятак уж счастлив, что именно нам выпало «идти дальше». Но раз уж выпало…Эскадра! Мы возвращаемся на базу. Здесь становится все веселее и веселее. АЗемля… Земля подождет.

— Они сделали ошибку, — негромкосказала Лена. — Большую ошибку, когда сказали, что мы им не конкуренты, чтолюди обречены.

— Да, — согласился я. — Мы такого нелюбим.

— Вот это меня и смущает, —продолжила Лена. — Они вроде как неплохо в людях разбираются. И не поняли, чтоих речь нас только разозлит?

— Ты не веришь жуку?

— Не очень, — призналась Лена. — Нево всем.

— Что ж, — сказал я, разворачиваякорабль вслед за флагманом. — Тогда у нас еще будет время разобраться.