— Не думаю, что это ошибка.Наверняка все записывается и просматривается.

— А выйти нельзя? — глупо спросил я.

— Нет, — серьезно ответила Лена. —Понимаешь, достоинство любой космической станции в том, что любая каюта легко ипросто превращается в герметичную тюрьму.

— По воздуховодам выбраться…

— Ты явно увлекался голливудскимибоевиками, — сказала Лена. — Они шириной сантиметров десять, не больше.

— А… — печально сказал я. — Слушай,чем этот хмырь меня приложил?

— Рукой, Валечка. Рукой.

Я встал и обошел каюту. Ничегоутешительного. Есть вода в кране. Есть сортир… правда, без туалетной бумаги.Есть дверь — закрыта. Есть закрытый иллюминатор — или экран, кто его знает. Всеравно не поможет.

— У тебя пистолет отобрали? —спросил я.

— Конечно. Сигареты оставили… куритьхочешь?

— Курить… А здесь есть датчики дыма?

— Наверняка. В любом воздуховодеесть.

— Можно слегка намочить и поджечьодежду, тогда пойдет дым…

Лена кивнула:

— Как затейливо. При возникновениипожара отсек полностью изолируется и в него подается углекислый газ. Оченьзатейливый способ самоубийства. На… покури, успокойся.

Мы уселись рядом на кровать изакурили. Сделав пару затяжек Лена сказала:

— Можно сексом заняться.

— У меня голова болит, — мрачноответил я.

— Ух ты! — восхитилась Лена. — Стораз сама так отвечала, а от мужика еще никогда не слышала. Ну давай тогдаанекдоты рассказывать. Или песни петь.

— Слушай, а ведь нашим… нам, то естьна Земле плохо придется.

— Теперь-то конечно.

Я покачал гудящей головой, глубокозатянулся.

Прости, Валентин. Помощи не будет…

Дверь внезапно открылась. Мы с Ленойвскочили, будто подростки, к которым вошли родители в не самый подходящиймомент. Я едва подавил желание спрятать сигарету за спину.

— Выходите, ребята! — дружелюбносказал Вадим Эдуардович. — Катран, прошу прощения… сильно я тебя приложил, да?

— Чего-то я не понимаю, — произнеслаЛена настороженно.

— Как говорится в известноманекдоте, — весело сказал Вадим Эдуардович, — у вас перспектива появилась.Скажите за это спасибо… самим себе.

Поздно ночью, лежа в обнимку с Ленойна узенькой кровати Олега (программист деликатно ушел спать на кухню, нанадувной матрас), Валентин тихо спросил:

— Ты не спишь?

Было абсолютно тихо — стоял тот часночи, когда на время затихает даже вечный гул мегаполиса, только далеко-далеко,надсадно ревя самопальным прямоточным глушителем, несся на «Самаре» очереднойдвадцатилетний камикадзе.

И Лена дышала ровно и спокойно,будто давно уже спала. Но что-то — то ли едва уловимое движение, то ли давно неменявшаяся поза, то ли слишком легкое, не сонное давление ее головы на плечо —подсказывало Валентину, что женщина не спит.

— Нет, конечно.

— Зря мы у них просили помощи, —сказал Валентин.

— Согласна. А почему ты таксчитаешь?

— Им и так несладко, это раз. Еслиони начнут спешить, то могут вляпаться в большие неприятности, это два.

— Есть еще и три. Когда начинаешь накого-то полагаться, то сам расслабляешься.

— Верить нельзя никому? — усмехнулсяВалентин. — Даже себе?

— Верить нужно. Полагаться нельзя.

— А что мы можем?

— Ну… кое что… — Лена помолчала. — Кпримеру, приехать в «Звездный час». Приставить пушку ко лбу того, кто тамсидит. И задать пару вопросов.

— Откуда у тебя оружие?

— Это не боевое, — неохотно сказалаЛена. — Травматический… Резиновые пули. Но если стрелять в упор и в голову — тоон убьет. Сам понимаешь, женщине-водителю такая штука полезна.

— Она и мужчине не помешает, —согласился Валентин. — И что… ты готова на такое?

— Да. Не хочется Олежку подставлять— хороший парень. И вообще, чем дольше мы сидим на одном месте, тем легче наснайти. Я всегда любила прятки, в которых разрешались перепряталки.

Валентин улыбнулся в темноте.

— Двадцать лет не слышал этогослова…

— Ну так что, встаем?

— Так ты серьезно?

— Абсолютно. Встаем и двигаемся наОгородный проезд.

— Олега разбудим?

— Записку напишем.

Лена выскользнула из-под одеяла ипринялась одеваться — быстро, будто ей не мешала темнота. Валентин секундуразмышлял, где бы найти ручку и листок бумаги, потом открыл ноутбук — экранслабо засветился. В окошечке «Ворда» он набрал короткую записку — спасибо, не хотим впутывать в свои проблемы, надеемся встретиться,и оставил редактор открытым. Увидит, что их нет — догадается заглянуть вкомпьютер.

Он заканчивал одеваться, когда Лена,выглянув в окно, придирчиво осмотрела двор и пробормотала:

— Вроде как чисто… Пошли.

На выезде из Строгино Ленапритормозила у круглосуточного магазинчика. Вернулась с парой пачек сигарет идвумя банками энерготоника.

— Потребляешь? — поинтересовалсяВалентин.

— Иногда. Этот можно, я его в Европеповсюду видела, значит, безопасный.

Валентин с сомнением покрутил вруках банку — лучше бы кофе выпить, конечно… Открыл и сделал глоток.

Ничего так. Кисленько, сладенько.Лимонад.

— Ты будто подросток, впервые пьющийпиво.

— Не люблю химию.

— А как же в фантастике? Героиобязательно перед боем пьют всякие стимуляторы, транквилизаторы…

— Вот в фантастике пусть и пьют… —буркнул Валентин, дохлебывая напиток.

Но сон действительно прогналополностью. По пустым ночным дорогам, мимо мигающих желтым светофоров, потретьему кольцу — Лена вела быстро, но аккуратно, ничего не нарушая, даже искорость превышая лишь на чуть-чуть.

— Не хватало только напороться наскучающих гайцов в поисках пятихатки, — прокомментировала она. — От безделья,они кого хочешь останавливают…