Протянув руку, он пригладил ее волосы. Такие мягкие.Никакого лака для волос, казалось, будто локоны знали, что их дело – обрамлятьчерты ее лица, и более чем желали выполнить задание на отлично.

– Господин? – спросила она, напрягшись.

Он знал, что скрывала ее мантия: ее груди былисногсшибательными, а живот плоским, словно доска… а эти бедра и нежный шелкмежду ними входили в список вещей, ради которых обнаженный мужчина был готовходить по раскаленным углям.

Он знал все это потому, что видел собственными глазами,прикасался, его рот побывал там.

Но он не взял ее. Не зашел так далеко. Будучи эросом, онабыла обучена сексу, но из-за отсутствия Праймэйла, все это осталось теорией,никакой практики, так сказать. И какое-то время он был рад показывать ей паруприемов.

Но это казалось неправильным.

Ну, она чувствовала много чего, что казалось ей правильным,но в глазах ее было слишком много всего, а сердце было чересчур маленьким,чтобы продолжить все это.

– Господин, вы возьмете мою вену? – хриплоспросила она.

Он просто уставился на нее.

Ее красные губы приоткрылись.

– Господин, вы… возьмете меня?

Закрыв глаза, он снова увидел лицо Блэя… но он был другим.Не тем холодным незнакомцем, которого Куин создал. Старый-добрый Блэй, чьиголубые глаза каким-то образом всегда смотрели в его сторону.

– Господин… Я ваша. Всегда. Навеки.

Когда он, наконец, посмотрел на Лейлу, ее пальчикискользнули к полам мантии, и она широко распахнула половины, открывая длинную,изящную шею, ключицы и изумительную ложбинку груди.

– Господин… я обслужу вас. – Распахнув сатиновуюткань еще шире, она предложила не просто свою вену, но и свое тело. – Возьмитеменя…

Куин схватил ее руки, когда они принялись за пояс вокругталии.

– Остановись.

Ее глаза опустились на покрывало, и вся она, казалось,превратилась в камень. До тех пор, пока  не вырвалась из его хватки и в спешкепоправила мантию.

– Тогда вам следует взять мое запястье, – ее рукатряслась, когда она задирала рукав, и протягивала ему запястье. – Возьмитето, в чем вы так нуждаетесь.

Она не посмотрела на него. Вероятно, просто не могла.

И вот она… отвергнутая с унижением, которого ничем незаслужила, а он и не собирался ее звать… и она предлагает себя… но не изжалости, а потому, что была рождена и выращена с целью, которая не имела ничегообщего с тем, чем ей хотелось заниматься на самом деле, а была полностьюзавязана на ожиданиях общества… И Лейла собиралась жить по этому стандарту.Даже если ее не хотели такой, какой она была.

Господи, он знал, каково это.

– Лейла…

– Не извиняйтесь, господин. Это унижает меня.

Он взял ее руку из подозрения, что она попытается встать.

– Послушай, это моя вина. Мне никогда не следовалоначинать с тобой сексуальную тему…

– Я просила вас прекратить. – Ее спина выпрямиласьсловно шомпол, а голос стал резким. – Позвольте мне уйти.

Он нахмурился.

– Господи… ты холодная.

– Да?

– Да. – Он скользнул ладонью по ее руке, вверх ивниз. – Тебе нужно питаться? Лейла? Прием?

– Я была на Другой Стороне, в Святилище, поэтому нет.

Ну, на это он мог купиться. Если Избранная пребывала там,она существовала, но не жила, ее потребности в крови замораживались… а самакровь, очевидно, регенерировалась: последние пару лет Лейла одна обслуживала тучасть Братства, которая не могла питаться от своих шеллан. Она была их дежурнойИзбранной.

И потом Куина осенило.

– Погоди, ты совсем не бываешь на севере?

Сейчас, когда Фьюри освободил Избранных от их сурового иизолированного существования, большая часть женщин покинул Святилище, в которомпровели столетия, и направилась на виллу в Адирондаках, чтобы познать свободу,которую несла жизнь этой стороны.

– Лейла?

– Нет, я не живу там более.

– Почему?

– Не могу. – Она рукой отмахнулась от разговора, иснова подняла рукав. – Господин? Вы возьмете мою вену?

– Почему ты не появляешься там?

Ее глаза наконец-то встретились с его, и они были откровеннозлы. Что казалось странным облегчением. Ее кроткое принятие абсолютно всегозаставляло Куина усомниться в ее интеллекте. Но, судя по выражению ее лицасейчас? Под ее мантией крылось нечто намного большее… и он говорил не просто оее идеальном теле.

– Лейла? Ответь. Почему нет?

– Я не могу.

– Кто так сказал? – Он не слишком тесно дружит сФьюри, но знает Брата достаточно хорошо, чтобы устроить ему проблемы. – Кто?

– Никто. Не беспокойтесь об этом. – Она указала насвое запястье. – Испейте, чтобы  обрести силу, в которой нуждаетесь, ипотом я оставлю вас с миром.

– Отлично, если ты хочешь словесной дуэли… тогда чтоэто?

Раздражение вспыхнуло на ее лице.

– Это не ваша забота.

– Мне решать, что моя забота. – Он не любил давитьна женщин, но очевидно его скрытый джентльмен поднялся с пуховой постели инашел свои панталоны на люстре. – Поговори со мной.

Он – последняя персона для разговоров по душам, и всеже вот он. Но дело в том, что он не стерпит, если что-нибудь причинит боль этойженщине.

– Отлично. – Она сдалась. – Если яостановлюсь на севере, то не смогу кормить всех вас. Посему я отправляюсь вСвятилище, чтобы восстановиться, и там ожидаю вашего зова. Затем я прихожу наэту сторону и обслуживаю вас, но после должна вернуться обратно. Так что нет, яне могу отправиться в горы.

– Господи… – Они – кучка потребителей. Имследовало ожидать этой проблемы… точнее, Фьюри следовало. Только если… – Тыговорила с Праймэйлом?

– Относительно чего именно? – отрезала она. – Скажитемне, господин, вы будете стремиться поведать королю о своих неудачах на полебоя?

– О каких неудачах ты говоришь? Ты поддерживаешь насчетверых.

– Именно. И я обслуживаю вас всех из минимума своихвозможностей.

Подскочив на ноги, она подошла к окну. Пока она смотреланаружу, Куину хотелось желать ее: в эту секунду он бы отдал все, чтобыпочувствовать тоже, что Лейла испытывает к нему… в конце концов, она была всем,что ценила его семья, социальным идеалом женщины. И она хотела его.

Но когда он обращался внутрь себя, в его сердце был другой.И ничто не изменит этого. Никогда… как он опасался.