– Я не знаю, кто или что я именно, – сказалаЛейла, будто обращаясь сама к себе.

Ну, казалось, будто с этим вопросом они оба сели на один итот же поезд в никуда. – Ты не выяснишь этого, пока не покинешь святилище.

– Невозможно, если я собираюсь обслуживать…

– Мы используем кого-нибудь другого. Все просто.

Она резко втянула воздух, а потом сказала:

– Конечно. Поступайте, как вам угодно.

Куин уставился на жесткую линию ее подбородка.

– Это должно помочь тебе.

Она оглянулась через плечо.

– Не поможет… ведь вы оставите меня ни с чем. Вам выбор– мне последствия.

– Это твоя жизнь. Тебе выбирать.

– Нам не следует говорить об этом – она подняларуки. – Славная Дева-Летописеца, вы понятия не имеете, что такое – желатьвещи, которых вам не суждено получить.

Куин жестко рассмеялся.

– Черта с два не имею. – Ее брови влетели вверх, ион закатил глаза. – У нас больше общего, чем ты думаешь.

– Вы обладаете полной свободой. Чего вам желать?

– Поверь мне.

– Ну, я хочу вас и не могу иметь. Мой выбор тут непричем. По крайней мере, обслуживая вас и остальных, у меня есть цель иная, чемстрадать о вымечтанной потере.

Сделав глубокий вдох, Куин преисполнился уважением кженщине. Стоя у окна, она себя не жалела. Она констатировала известные ейфакты.

Черт, Лейла на самом деле была той шеллан, которую он всегдахотел. Даже трахая все, что движется, в глубине души он всегда видел себя впостоянных отношениях с женщиной. С шикарной женщиной с безупречнойродословной… такой, которую бы его родители не просто одобрили, а из-за которойстали бы чуть больше уважать и его.

Это была его мечта. Сейчас же... сейчас его мечта стояла вего спальне и смотрела ему в лицо… но он хотел другого.

– Я бы хотел чувствовать к тебе что-то, – хриплосказал он, отвечая правдой на правду. – Я сделал бы почти все, чтобыпочувствовать то, что я должен. Ты… женщина моей мечты. Все, что я когда-либохотел, но думал, что не смогу иметь.

Ее глаза расширились, словно две луны, красивые и сияющие. – Тогдапочему…

Он потер лицо, поражаясь тому, что несет.

Тому, что творит.

Когда он убрал ладони, на них осталась влага, о которой онотказывался думать.

– Я влюблен, – хрипло сказал он. – В другого человека. Вотпочему.

Суматоха в коридоре. Шарканье… тихая ругань… раздающийсявремя от времени глухой стук.

Весь этот шум разбудил Мэнни, и в мгновение, пока парад вкоридоре шествовал мимо его двери, он вышел из состояния глубокого сна.Беспорядочный шум продолжался, а потом все резко стихло, будто впереди закрылидверь. Что бы там ни было.

Оторвав голову от кровати Пэйн, он взглянул на своюпациентку. Красивая. Просто красивая. И сон спокойный…

Луч света ударил прямо ему в лицо.

Джейн стояла в дверном проеме темным силуэтом, и ее голосбыл напряженным.

– Мне нужна дополнительная пара рук. Быстро.

Нет нужды просить дважды. Мэнни бросился к двери, хирург внем был готов к работе без лишних вопросов.

– Что у нас?

Пока они неслись по коридору, Джейн указала на красные пятнана хирургической форме.

– Множественные травмы. Преимущественно ножевые, одно –огнестрельное. Еще один пострадавший – в пути.

Они вместе ворвались в смотровую комнату, и, черт… возьми…повсюду были раненые мужчины: они разбрелись по углам, сидели на столе,прислонились к столикам, прохаживались туда-сюда с руганью. Элена или Илена,медсестра, была занята, подготавливая скальпели и нитки, а маленький старичокпринес всем на серебряном подносе воду.

– Я их еще не сортировала, – сказала Джейн. – Их слишкоммного.

– Где дополнительный стетоскоп и тонометр?

Она подошла к шкафчику, открыла дверцы и бросила Мэнни и то,и другое.

– Кровяное давление должно быть ниже привычного тебе. Как исердечный ритм.

И значит, будучи медиком, он на самом деле не мог оценитьстепень проблем, в которые они попали.

Он отложил оборудование в сторону.

– Оценкой состояния лучше заняться вам с медсестрой. Ясделаю приготовления.

– Наверное, так будет лучше, – согласилась Джейн.

Мэнни подошел к светловолосой медсестре, которая активнозанималась инструментами.

– Здесь за дело возьмусь я. Помоги Джейн со снятиемпоказателей.

Она коротко кивнула и принялась за работу.

Открыв шкафчики, Мэнни достал хирургические наборы, раскладываяих на столешницах. Болеутоляющие хранились в шкафу напротив, шприцы – внизу.Копаясь в ящиках, он был впечатлен профессиональной грамотностью: не ясно, какДжейн удалось это, но все принадлежности были рассортированы по больничнойсхеме.

Десять минут спустя он, Джейн и медсестра собрались всередине комнаты.

– У нас двое в тяжелом состоянии, – сказала Джейн. – Рейдж иФьюри потеряли много крови… и я боюсь, что были повреждены артерии, потому чторазрезы чертовски глубокие. Зи и Тору нужно сделать снимки, а у Блэя, я думаю,сотрясение, а также жуткая рана на животе.

Подойдя к раковине, Мэнни начал мыть руки.

– Сделаем это. – Оглянувшись вокруг, он указал на громадногоблондинистого сукиного сына с лужей крови под левым ботинком. – Я возьмусь заэтого.

– Хорошо, я разберусь с Фьюри. Элена, начни делать снимкисломанных костей.

Учитывая, что они работали в полевых условиях, Мэнни принеснеобходимые принадлежности прямо к пациенту… который растянулся на полу, прямотам, где чуть раньше рухнул. Огромный ублюдок был одет в черную кожу с головыдо пят, и ему было очень больно: он запрокинул голову и стиснул зубы.

– Я буду лечить тебя, – сказал Мэнни. – Есть проблемы сэтим?

– Нет, если не дашь мне истечь кровью.

– Считай, что уже сделано. – Мэнни схватил ножницы. – Спервая срежу нижнюю часть брюк и стяну валенок.

– Ботинок, – простонал парень.

– Отлично. Называй, как хочешь, но его нужно снять.

Никакой расшнуровки…. Он разрезал решетчатую конструкциюспереди долбаной штуковины, и стянул ботинок размером с чемодан. Потом легковспорол кожаные штаны до самого бедра, превращая их в чапсы.