Так почему бы не сказать Слэттери, что она не вернется?Почему бы ради него самого не покончить с раздирающим его конфликтом? Попростой причине. Она не понимала, откуда взялась эта уверенность, что онапрощается с Калифорнией навсегда. С этим был как-то связан Майкл, с этим былакак-то связана ее мать, но в целом это было совершенно необъяснимоепредчувствие.

Не успел Слэттери остановиться у обочины, как она ужеоткрыла дверцу. Вышла из машины и надела сумку на плечо.

Слэттери тем временем достал ее чемодан из багажника, и онаневольно уставилась на своего коллегу, чувствуя, как ее медленно охватываетзнакомый неприятный холодок. В глазах Слэттери промелькнула злоба. Каким,должно быть, тяжким испытанием была для него прошлая ночь. Он так рвется к еедолжности. И в нем столько неприязни к ней самой. Ни одна ее человеческая илипрофессиональная черта не вызывала в нем хоть каких-то добрых чувств. Ониспытывал к ней крайнюю неприязнь. Она почувствовала это теперь, принимаячемодан из его рук.

– Счастливо тебе, Роуан, – сказал он с притворнымрадушием. Надеюсь, ты не вернешься.

– Слэт, – произнесла она, – спасибо тебе завсе. Мне нужно сказать еще кое-что. Я думаю… В общем, скорее всего, я невернусь.

Он едва сумел скрыть радость. Ей даже стало жаль егонемного, когда она увидела, как он задергал губами, пытаясь сохранить на лицебесстрастное выражение. А потом ее саму охватила огромная радость.

– У меня такое предчувствие, – пояснила она.(Боже, как здорово!) – Разумеется, мне придется в свое время сообщитьЛарку и сделать все официально…

– Разумеется.

– Так что можешь не церемониться и развесить на стенекабинета свои картинки, – продолжила Роуан. – Да, пользуйся машиной.Думаю, рано или поздно я пришлю за ней, но, скорее всего, поздно. Если захочешькупить ее, я предоставлю тебе скидку, каких ты не получал за всю жизнь.

– Что бы ты сказала насчет десяти тысяч наличными?Понимаю, что это не…

– Согласна. Выпишешь мне чек, когда я пришлю свой новыйадрес.

Она махнула рукой и направилась к стеклянным дверям, купаясьв сладком возбуждении, как в солнечных лучах. Усталая, невыспавшаяся, она всеравно не могла не ощутить важность момента. У билетной стойки она подтвердила,что летит первым классом, в один конец.

Забрела в сувенирную лавку и купила большие темные очки,которые показались ей шикарными, и книжку в дорогу – абсурдную мужскуюфантазию, полную невероятных шпионских страстей и смертельного риска. Тожесвоего рода шикарная вещь.

«Нью-Йорк таймc» сообщала, что в Новом Орлеане жарко.Хорошо, что она надела белый льняной костюм; к тому же он ей шел.Несколько минут Роуан провела в туалетной комнате: расчесала волосы, тронулагубы бледной помадой и чуть подрумянила щеки, чего не делала уже много лет.Потом она надела темные очки.

Сидя на пластиковом стуле у выхода на посадку, она ощутиласебя абсолютно ничем не связанной. Ни работы, ни прежнего уюта в тайбуронскомдоме. Ни машины Грэма, в которой Слэт сейчас едет в Сан-Франциско, радостновцепившись в руль. Можешь взять ее себе, доктор. Бесплатно. Без всякихсожалений.

Потом Роуан подумала о матери, представила себе, как талежит, мертвая и холодная, на столе в похоронном бюро «Лониган и сыновья». Иникакие скальпели тут не помогут. В который раз ее медленно окутала темнотасреди всего этого зловеще яркого света флуоресцентных ламп и монотонногогудения попутчиков, собравшихся ярким ранним утром в зале ожидания, все какодин в синих дорожных костюмах и с чемоданами. Она вспомнила, что говорил Майкло смерти: для большинства из нас это единственное сверхъестественное явление вжизни. И подумала, что он прав.

Снова беззвучно подступили слезы. Хорошо, что на ней темныеочки. На похороны съедутся Мэйфейры, много-много Мэйфейров…

Она сразу уснула, как только села в самолет.

Методы исследования в двадцатом веке

Как упоминалось ранее, в предисловии к той части досье, гдеописываются события девятнадцатого века, с каждым десятилетием наши источникиинформации о семье Мэйфейров становились все обширнее и надежнее.

Накануне двадцатого века Таламаска не отказалась от своих традиционныхметодов исследования и впервые прибегла к услугам профессиональных детективов.Ряд таких людей работали для нас в Новом Орлеане и до сих пор работают. Они нетолько отлично собирают всевозможные слухи, но и расследуют отдельныеинтересующие нас случаи с помощью многочисленных архивов, опрашивают десяткилюдей, связанных с семьей Мэйфейров. Их методы во многом схожи с методамисовременных писателей-публицистов, когда те собирают материалы о реальныхпреступлениях.

Эти люди почти никогда не знают, кто мы такие. Свои сведенияони сообщают в лондонскую Обитель. И хотя мы до сих пор посылаем нашихспециально обученных сотрудников в Новый Орлеан для «собирания слухов» иподдерживаем активную связь с другими наблюдателями, как делали на протяжениивсего девятнадцатого века, эти частные детективы во многом повысили качествонашей информации.

В конце девятнадцатого и начале двадцатого века нам сталдоступен еще один источник информации, который мы, за неимением лучшего, станемназывать семейными преданиями. Здесь имеется в виду то, что, хотя Мэйфейрычасто окружают своих здравствующих членов семейства абсолютной тайной ивсячески избегают разговоров с посторонними о семейных делах, примерно с 1890-хгодов они начали повторять небольшие истории, анекдоты и откровенные небылицы освоих предках из далекого прошлого.

Например, потомок Лестана, не сказавший ни слова о своейдорогой кузине Мэри-Бет, когда незнакомец на вечеринке дал ему повод посплетничатьоб этой особе, тем не менее рассказал несколько необычных историй о двоюроднойбабушке Маргарите, которая когда-то танцевала со своими рабами. А позже внукэтого родственника рассказал несколько анекдотов о старой мисс Мэри-Бет, скоторой никогда не был знаком.

Разумеется, большая часть таких семейных преданий чересчуртуманна, чтобы представлять для нас какой-нибудь интерес, и в основном касается«великолепного периода жизни на плантации», который для многих семейств вЛуизиане превратился в миф и никоим образом не проливает свет на предмет нашегоизучения. Однако иногда эти семейные предания совершенно непостижимым образомсвязывают обрывки сведений, полученных нами из других источников.

В тех случаях, когда легенды становились особеннопрозрачными, я включал их в данное повествование. Но читатель должен понимать,что семейные предания это всегда рассказ современника о ком-то или о чем-то из«туманного прошлого».