Весь зал начал аплодировать. Аплодисменты не закончились через несколько секунд, как это полагается после обычного выступления, а переросли в овацию. Вдруг весь зал встал. Все глаза в зале смотрели не на Генерального секретаря, а на экран с Джером и Николеттой, и поэтому было понятно, что аплодисменты благодарности предназначаются именно им.

Ну и, конечно, невидимой Энн.

Курьер «Солнечный заяц» второй день шел в режиме торможения. Щадящего, разумеется. Джер отвернулся от приборной доски и посмотрел на Николетту:

– После вчерашней пресс-конференции все присутствующие остались убеждены, что колонизация Марса – дело далекой перспективы. Ты не сказала им, что мы идем в таком режиме торможения, что остановимся как раз возле Марса.

Николетта подтвердила:

– Да, я им не сообщила, что мы собираемся высадиться на Марсе уже через неделю, – не хотелось их расстраивать! Я знаю на Марсе все удобные для жизни уголки, и в одной из самых обширных пещер мы устроим свою базу, которая будет нашей главной резиденцией в этом времени. Ты хоть знаешь, что лежит в трюмах твоего корабля?

– У меня в трюме? – призадумался Джер. – Меня загрузили на Палладе под завязку: сорок десятитонных контейнеров – всего четыреста тонн груза. Я сделал только первую остановку на Гигее, где грузчики на верфи выгрузили пять контейнеров с почвой для теплиц. После чего меня перенаправили на Европу с посылкой для твоего дедушки. Что в других контейнерах – не знаю. Никогда не интересовался собственностью клиентов. Да и закрыты контейнеры так, что открыть их непросто.

– Ты – астероидная балда! – сказала Николетта. – Это уже не собственность клиентов, которые еще не родились, – это наша собственность! Мы с тетушкой Энн уже проинспектировали наш груз по накладным, да и открыть уж как-нибудь сумеем. Что ты там нашла, Энн?

– Мы везли триста тонн самого различного оборудования, вещей и продуктов – у меня есть список из ста двадцати девяти наименований. Здесь есть все – от десятка буровых машин до двух тысяч процессоров, которые предназначались для компьютерной фабрики на Весте. Каждый из них примерно такой же мощности, что и мой собственный.

– И мы их легко можем использовать! – с торжеством в голосе сказала Николетта. – Что там еще?

– Семена овощей и фруктов, которые растут при слабой гравитации и искусственном освещении на реголитных[7] почвах.

– Словно специально для нас! – удивился Джер.

– Еще несколько роботов-андроидов для различных работ, дюжина солнечных и термоядерных электростанций, десять тонн бронестекла, пять трехмерных принтеров, спекающих лунный или марсианский реголит в блоки для строительства зданий, а также пищевые синтезаторы, работающие на воде, углекислом газе и азоте.

Джер продолжал удивляться:

– Если бы я собирался специально, то, пожалуй, не смог бы составить более удачный список.

Николетта похлопала его по плечу:

– Это логично – ты же возил товары, которые имеют большую ценность в космосе. Поэтому нам весь твой груз очень пригодится.

Энн сказала:

– Еще пять контейнеров идут повышенным тарифом, без объявления содержимого. Значит, там что-то ценное, к чему не хотели привлекать внимания.

Николетта засмеялась:

– Получается, нас еще ждут приятные сюрпризы! Вот прилетим на Марс, вытряхнем там содержимое нашего трюма и несколько роботов…

– То есть оставим на Марсе основные технологии двадцать третьего века, за исключением самого корабля! – отметил Джер.

– …и поручим постройку марсианской базы Энн, которая разрешила сделать с себя копию. Думаю, за пару месяцев Энн-2 управится с постройкой базы. Мы же после разгрузки полетим на Землю…

Энн уточнила:

– Вернее, на Луну – в кратер Шеклтона диаметром в двадцать километров, который расположен на Южном полюсе. Самая высокая точка кратерного хребта Шеклтона освещается солнцем в течение девяноста пяти процентов времени, а чуть ниже по склону царит вечная тьма и холод, поэтому залежи водного льда расположены там всего на глубине десятка метров. А лед – это вода, кислород и водородно-кислородное ракетное топливо. На этом месте в будущем возникнет столица Луны.

Николетта кивнула:

– Да, и именно там мы устроим нашу лунную базу и автоматический завод по сборке межпланетных кораблей. Я не сказала об этом землянам, чтобы не огорчать спецслужбы многих стран. Сейчас они рассчитывают вынюхать наши секреты на антарктическом острове – с помощью туристов и работников завода. Кстати, когда мы выбирали остров Элефант в качестве резиденции, то одним из плюсов этого острова – в моих глазах – было то, что на нем высаживался знаменитый исследователь Антарктики британец Шеклтон – тот самый, в честь которого назван и самый южный кратер на Луне. Пока разведка землян разберется, что на острове Элефант расположено лишь вспомогательное производство и перевалочный пункт полуфабрикатов для изготовления кораблей, пройдет немало времени. А время – это все, что мы хотим выиграть. Очевидно, что через несколько лет секрет гравитационных двигателей станет всем известен. Но чем дольше он пробудет нашей монополией, тем обширнее станут наши поселения в космосе. Мы вырастем в силу, с которой земным правительствам придется считаться всерьез.

– Да, многие страны будут обескуражены новостью, что для добывания наших секретов им придется посылать агентов на Луну или на Марс, – усмехнулся Джер. – А как ты ловко сыграла растерянного подростка, когда речь зашла про юриспруденцию и кредиты!

– Мне не хотелось, чтобы они были о нас слишком высокого мнения, – усмехнулась Николетта. – Это все азы ментального менеджмента. Разве ты не читал ничего об этом?

– Ментальный менеджмент? Н-нет, – сказал, нахмурив брови, юноша.

– Ах да, фоуры не любят рекламировать эту дисциплину, которую сами они учат сразу после букваря. Суть ментального менеджмента проста: в обычном разговоре мы сообщаем собеседнику какую-то часть информации, по которой он составляет свое мнение о предмете разговора. Если кто-то хочет ввести собеседника в заблуждение, то может ему соврать – то есть предоставить ложную информацию. Но эта ложь может рано или поздно открыться и бросить на нас тень, а в некоторых случаях, вроде лжи под присягой, даже завести под суд. Ментальный менеджмент – это такое искусство разговора, когда собеседнику сообщается только правдивая информация, но такая ее часть и таким способом, что он делает из нее неправильные выводы, основываясь на своем опыте и настроении, которые вы тоже должны учитывать. Поэтому вас не могут обвинить во лжи – ведь все ваши высказывания были правдивы. А отвечать за то, к каким неправильным выводам пришел ваш собеседник, вы не можете. Мастеров ментального менеджмента нельзя даже упрекнуть в сокрытии важных сведений, потому что с их способностями они могут ничего не скрывать, но подавать информацию в таком стиле, что собеседник приходит к ошибочным выводам.