которому «в ходе „Пражской весны“ речь шла не о действительно демократических преобразованиях, а лишь о борьбе двух фракций внутри КПЧ», вызвало у чешской общественности противоречивое отношение (заметим, что то же самое наблюдалось и в 2008 г., когда в связи с 40-летием «Пражской весны» Центр провел опрос «Граждане о „Пражской весне“ и августе 1968 г.»[618]). По данным 2018 г., 36 % респондентов выразили согласие с этой оценкой, однако большинство (30 %) выбрали вариант «скорее согласны» и только 6 % – «полностью согласны». Не согласились с данным утверждением 24 % опрошенных, а большая часть респондентов (40 %) не знала ответа на данный вопрос[619].

Показательно, что, как и десять лет назад, чешская общественность оказалась склонной согласиться и с утверждением, что «„Пражская весна“ была попыткой установления демократии в социалистической Чехословакии». Как показывают результаты опроса, 63 % респондентов также согласились с тем, что «„Пражская весна“ была попыткой обновления демократии в социалистической Чехословакии», 16 % «определенно согласились» и еще 47 % «скорее согласны». Только 15 % респондентов выразили свое несогласие, 22 % не знали ответа. Доля несогласных увеличивалась с возрастом респондентов и достигла своего максимума у возрастной категории старше 60 лет. Более определенно выражали свое согласие те, кто относил себя к правоориентированным[620]. Вместе с тем уменьшилось число граждан, оценивающих «Пражскую весну» как попытку обновления демократии: в 2008 г. так считали 3/4 опрошенных, а в 2018 г. – 3/5[621].

Кроме того, согласие с данным утверждением выражали в 2018 г. те, кто положительно оценивал «Пражскую весну», «бархатную революцию», Хартию-77 и соглашался с тем, что «Коммунистическая партия имела в феврале 1948 г. поддержку значительной части населения, которая после экономического кризиса, Мюнхенского соглашения и немецкой оккупации считала, что коммунисты создадут лучшее и более справедливое общество»[622].

С утверждением о том, что «коммунисты-реформаторы во главе с Александром Дубчеком были политически наивными», согласилась, как и 10 годами раньше, почти половина (47 %) респондентов, 9 % «определенно согласились» и 37 % «скорее согласны»[623]. Выявилась также прямая зависимость роста числа согласных от уровня образования.

Противоположное мнение в 2018 г. выразили 22 % респондентов, в том числе 5 % «определенно», и 17 % заявили, что «скорее согласны». Обращает на себя внимание значительная доля респондентов (32 %), не знавших ответа на данный вопрос[624].

Оценивая место «Пражской весны» как исторического события в общественном сознании современных чехов, важно отметить следующее. Во-первых, интерес к нему в обществе не падает, а, наоборот, демонстрирует тенденцию к росту. Обратимся к статистике: если в 2008 г. примерно половина опрошенных считала себя достаточно информированными о том, что происходило в 1968 г.[625], то в 2018 г. – уже 76 %[626]. Во-вторых, внимание общества с реформ «Пражской весны» переключается на события августа 1968 г., а проблематика самой «Пражской весны» зачастую сводится лишь к военному вторжению.

В заключение остановимся на некоторых аспектах и эволюции отношения россиян к вводу вооруженных сил стран Варшавского договора на территорию Чехословакии. В работах российских экспертов отмечается, что эволюция совпадала с поворотами российской истории Новейшего времени. Сразу же после августа 1968 г. большинство россиян поддержали ввод войск, но в период перестройки поменяли свои взгляды и осудили силовой вариант. В последнее время, однако, проявляется склонность вернуться к первоначальным стереотипам[627].

Растет число россиян, декларирующих знание о «Пражской весне». В 2008 г. о ней не знали 55 % опрошенных, в 2013 г. – 50 %, в 2018 г. – 46 %. Эта динамика сопровождается ростом числа тех, кто оправдывает ввод войск. В 2008 г. 12 % респондентов назвали вторжение ответом на «подрывную акцию западных стран», в 2013 г. – 16 %, в 2018 г. – 21 %[628].

В целом в ответах россиян все отчетливее проявляется тенденция к снятию вины с СССР за случившееся. Современная Россия, по их мнению, также не несет моральной ответственности за события августа 1968 г. Оформившись до присоединения Крыма и конфликта с Западом, эта позиция усиливается: в 2008 г. так считали 28 % опрошенных, в 2013 г. – 60 %[629].

Вскоре после «бархатной революции» (ноябрь 1989 г.), изменившей политическую систему Чехословакии, в Москве 4 декабря состоялась встреча руководителей Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши и Советского Союза. На ней предпринятый в 1968 г. ввод войск стран Варшавского договора в ЧССР был осужден как вмешательство во внутренние дела суверенной Чехословакии. «Прервав процесс демократического обновления в ЧССР, – говорилось в совместном заявлении, – эти неправомерные действия имели долговременные отрицательные последствия. История подтвердила, насколько важно даже в самой сложной обстановке использовать политические средства решения любых проблем, строго соблюдать принципы суверенитета и невмешательства во внутренние дела в отношениях между государствами, что отвечает положениям Варшавского договора»[630].

В августе 1993 г. был подписан Договор о дружеских отношениях и сотрудничестве между Российской Федерацией и Чешской Республикой. В данном документе четко сказано о стремлении сторон «покончить с тоталитарным прошлым, связанным с недопустимым использованием силы против Чехословакии в 1968 году и дальнейшим необоснованным пребыванием советских войск на чехословацкой территории»[631].

Казалось бы, что подобные инициативы должны были способствовать окончательному преодолению отчужденности между нашими народами, возникшей в результате событий 1968 г. Однако в последнее время мы сталкиваемся с попытками отступления от оформившейся четкой позиции. В июне 2016 г. депутаты Государственной думы от КПРФ предложили придать статус ветеранов боевых действий участникам ввода советских войск в Чехословакию в 1968 г. (операции «Дунай»)[632]. Вот как прокомментировало этот законопроект интернет-издание «Медуза»:

Согласно пояснительной записке, под действие законопроекта подпадали граждане старше 67 лет, нуждавшиеся в «моральной, а часть из них и в дополнительной материальной и социальной поддержке государства».

По мнению авторов законопроекта, основной задачей советских войск в Чехословакии в 1968 г. было «подавление антигосударственного переворота», который готовила оппозиция, «опираясь на поддержку западных стран».

Так, осенью 1968 г. ФРГ и НАТО планировали под прикрытием военных учений «занять территории, отторгнутые Германией в 1938 г.», говорится в записке. Впоследствии это должно было привести к выходу Чехословакии из ОВД, возглавляемой СССР. Среди сторонников смены политического курса в Чехословакии были «бывшие нацисты, эсэсовцы, представители реакционного духовенства».

В записке поясняется, что «в нынешней сложной тревожной международной обстановке, сложившейся вокруг России, особенно важно поддержать патриотизм российских солдат и офицеров, защищающих территориальную целостность нашей страны, в том числе и за рубежами нашей Родины, как защищали в 1968 г. в Чехословакии».

Правительство РФ дало на законопроект отрицательный отзыв. Там отмечается, что участники ввода войск в Чехословакию не принимали участия в боевых действиях, поэтому не могут быть признаны ветеранами[633].

В дальнейшем этот законопроект был отклонен:

Член Комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов Владимир Мельник отметил, что законопроект не может быть принят нижней палатой, потому что органами госвласти СССР решение о