– Дорогая моя, я ничего тебе не посылала!

Оказалось, что конфеты нашпигованы разнообразной гадостью, в том числе соединениями, вызывающими выкидыш. Выйти на отправителя не удалось.

Роды начались за два дня до высчитанного срока. Марина приняла решение рожать на вилле – в клинике могли оказаться подкупленные Сержио врачи или медсестры. Медик настоял на кесаревом сечении.

Придя в себя и увидев серьезное лицо врача, она вдруг с ужасом подумала – ребенок умер!

– Ваше высочество, поздравляю, вы в третий раз стали матерью, – заговорил доктор. И вдруг широко улыбнулся. – Ваш сын – на редкость здоровый и жизнеспособный ребенок. Хотите его увидеть?

Конечно, Марина хотела! Роберто, которого ей принесли, был очень похож на Алессандро в младенчестве (она видела детские фотографии мужа). Или это всего лишь ее воображение? Женщина была опьянена тем, что с Роберто все в порядке и что она осталась в живых. Все закончилось.

Шурин прислал роскошный букет желтых хризантем (цветы Марина приказала немедленно выбросить – кто знает, может, они являются рассадником бактерий?) и телеграмму, гласившую: «Поздравляю с рождением сына! Желаю ему стать таким же, как и отец. Хотя лучше, если бы он пошел в дядю...»

Телеграмму Марина разорвала. Сержио был бессилен что-то предпринять, и это и заставляло его плеваться желчью. И как же хорошо осознавать, что более ничего ей не грозит! Ни ей, ни дочкам, ни сыночку!

* * *

С появлением на свет Роберто все тотчас переменилось. В день своего появления на свет он был признан законным и единственным наследником всего движимого и недвижимого имущества своего отца, увы, покойного. А опекуншей до совершеннолетия юного герцога Сфорца-Малатеста была назначена его мать, Марина.

Наконец-то она смогла вернуться с детьми в замок. Напоследок Сержио и его ребятки устроили там бардак, сперли ряд раритетных картин и безделушек, но Марина решила закрыть на это глаза.

Электра и Елизавета были рады появлению на свет младшего братика. Марине же он представлялся подарком судьбы и памятью о покойном Алессандро. Она посетила замковую капеллу, где в саркофаге из темно-красного мрамора покоился гроб с телом мужа. Как же жаль, что Алессандро не дожил до этого момента! Но, видимо, так тому и быть...

* * *

Последующие годы Марина полностью посвятила двум вещам, вроде бы взаимоисключающим, но в действительности неразрывно связанным между собой: детям и семейному предприятию. И пускай она Сфорца-Малатеста не по рождению, однако стала таковой по духу.

Она дала себе зарок – мужчин в ее жизни больше не будет. У нее имеется две цели, и обе требуют полной концентрации и самопожертвования: дети и холдинг. А больше ей ничего и не требовалось.

Правда, по ночам Марина часто плакала в подушку – было так тяжело без Алессандро! Но разве она в состоянии что-то изменить? Она и не хотела что-то менять...

Дети подрастали. Электра превратилась в девочку-подростка, так похожую на свою русскую бабушку. Елизавета, наоборот, пошла в Сфорца-Малатеста: темноволосая, смуглая, озорная. А в Роберто, казалось, та и другая кровь слились самым причудливым образом. Марину беспокоило то, что ребенок растет замкнутым, что его больше тянет к книгам – а ведь ему предстояло когда-то стать во главе холдинга!

Судебные процессы, целью которых было признать недействительным завещание прадеда Алессандро, казалось, будут длиться вечно. Сержио, нанявший свору адвокатов, стремился доказать, что пункт, согласно которому все переходит исключительно к старшему в роду мужчине, является неоспоримым. Но шансов получить контроль над состоянием и холдингом у него не было. Просто шурин, как поняла Марина, делает это с одной целью – чтобы досадить ей. Как-то они столкнулись на одном из приемов и сделали вид, что незнакомы – так много негативного между ними произошло. Марина с удовлетворением отметила, что Сержио постарел и обрюзг – видимо, порочный образ жизни не шел ему на пользу.

Но и она сама не молодела. Свой сороковой день рождения Марина встретила в узком кругу. Прилетела из Бостона Барбара и были приглашены несколько деловых партнеров.

Электра поступила в университет и изучала экономику. Елизавета страстно желала стать дизайнером и создавать свою линию одежды и парфюмерии. И только Роберто, которому минуло шестнадцать, ничем особенно не интересовался. Молодой человек мало общался с матерью, предпочитая постоянно пропадать за компьютером или в семейной библиотеке. Марина смирилась с тем, что из сына не выйдет глава холдинга – значит, в кресло босса сядет, когда придет время, Электра. (Когда-нибудь завещание прадеда будет ведь отменено.) Ну что же, у девушки имеется еще по крайней мере пятнадцать или двадцать лет, чтобы подготовиться к этим обязанностям: раньше Марина не собиралась уходить на покой. Да, ей исполнилось сорок, но она чувствовала себя лучше, чем когда-либо, а модные журналы называли ее «нимфой» и «богиней», и никто не верил, что она не сделала ни единой пластической операции, ибо выглядела вдовствующая герцогиня Сфорца-Малатеста лет на десять моложе.

* * *

Именно Барбара обратила ее внимание на интересный инвестиционный проект – речь шла об организации службы доставки курьерских сообщений, а также о большом центре логистики в Восточной Европе. На родине Марина уже давно не была – родители умерли.

– Чрезвычайно выгодное дело! – горячо заверяла Барбара. – И партнеры надежные, с отличными связями на самом верху. А это в России, как ты сама знаешь, самое главное.

Проект Марину заинтересовал. И внимательно изучившие его советники пришли к выводу, что стоит приняться за его реализацию. Женщина вылетела в Москву, чтобы самолично принять участие в переговорах и подписании контракта. Ее партнером был кто-то из молодых олигархов.

Русская столица полностью изменила свой облик – ну, конечно, ведь Марина не была там много лет. Она отыскала Зульфию Борисовну – оказалось, что та владела уже целой сетью брачных агентств, а помимо того, занималась и другим бизнесом – торговала детским питанием и импортными автомобилями. Как согласовывались три столь разных направления, Марина понять не могла, но Зульфия, которая страшно была рада видеть свою бывшую ассистентку, радушно приняла ее. В отличие от Марины Зульфия не жалела средств на модернизацию своей внешности при помощи пластической хирургии и в свои пятьдесят с хвостиком выглядела довольно молодой и свежей. У нее имелось два любовника, оба младше ее в два раза, а дети Зульфии учились в Лондоне.

– О, герцогиня! Надо же, ты вспомнила обо мне! – воскликнула Зульфия, встречая Марину на пороге своего роскошного офиса. – Я собираю каждый журнал с твоей фотографией. У меня их уже пять ящиков!

Марина улыбнулась – Зульфия ничуть не изменилась, оставалась такой же, как и раньше: боевой, задорной и болтливой.

– Ты у нас настоящая легенда, ходячий миф, притча во языцех! – продолжала Зульфия в том же духе. – Каждая из моих клиенток, а также работницы любого из моих брачных агентств мечтают сделать такую же партию, как и ты! Некоторые в самом деле цепляют богатых и даже очень богатых иностранцев, но любовью, скажу тебе по секрету, там и не пахнет. Ну, рассказывай про свою личную жизнь, герцогиня!