— Поэтому, когда леди не помня себя ушла сегодня из дома, ясчел своим долгом послать лакея за ней проследить. Она… она пошла к месье ДюВиллю, милорд. И сейчас она там… — Он не договорил, поскольку граф такпосмотрел на него, что помощник дворецкого почел за лучшее удалиться и, отвесивпоклон, пятясь исчез за дверью.

— Дю Вилль! Она пошла к Дю Биллю. Маленькая сучка! —воскликнул граф.

Нет, он не побежит за ней. Она для него больше несуществует, и ему наплевать, куда она пошла и с кем собирается переспать.

Такая, как она, не пропадет, из любой ситуации найдет выход.«Чего только она не наговорила Дю Виллю, чтобы он оставил ее у себя», — подумалСтивен, зло усмехнувшись. Но Дю Вилль не Стивен, ей его не провести, вряд ли онповерит ее сказкам.

Скорее всего Дю Вилль найдет ей где-нибудь уютный домик,если она хорошенько попросит его, и будет ублажать в постели.

«Рыжая колдунья, — думал он в ярости, — прирожденнаякуртизанка, второй такой не сыщешь на свете».

Стоя у окна в доме Николаев Дю Билля и уткнувшись лбом вхолодное стекло, Шерри смотрела на ночную улицу; слезы жгли глаза, но плакатьуже не было сил. Только сейчас, после шести часов пребывания в этом доме,девушка наконец до конца осознала, что с ней произошло: она все потеряла. Решительновсе.

Шерри вернулась к постели и легла, слишком измученная, чтобыбороться с нахлынувшими воспоминаниями. Она закрыла глаза, но сон не шел к ней.Она снова и снова представляла себе его небрежную улыбку и ласковый взгляд.

«Мисс Ланкастер… не окажете ли мне честь станцевать со мнойэтот танец?» Судорожно сглотнув, Шерри еще крепче сомкнула веки, но по-прежнемуощущала на губах какой-то особый вкус его поцелуев в карете. «Вот почему мыпоженимся», — сказал он охрипшим голосом, как всегда, когда они целовались. Неможет быть, чтобы он притворялся, ему нравилось ее целовать, утешала она себя.Она должна в это верить, иначе невозможно жить дальше.

Но все эти сладостные воспоминания принадлежали ШерриБромлей, а не Чариз Ланкастер. Стараясь их удержать, Шерри легла ничком иуснула. Ей снились крепкие объятия Стивена и его поцелуи, от которыхзахватывает дух… Она позволяла ему ласкать себя и млела от этих дерзких ласк,не думая о том, хорошо это или плохо, забыв обо всем на свете. Сон вернул еймечты, которым наяву не суждено было сбыться.

Облаченная в халат, Уитни стояла у детской кроватки,залюбовавшись сыном, похожим на ангелочка. В это время дверь приоткрылась ивошел ее муж. Уже давно Уитни не видела Клейтона таким мрачным.

— Я не могла заснуть, — шепнула Уитни, заботливо натягиваяна плечи Ноэля одеяло.

У малыша были темные волосы и квадратный подбородок, как и уотца. Стоя позади Уитни, муж обнял ее за талию.

— Давно я не благодарил тебя за то, что ты подарила мненаследника, — шепнул он ей на ушко, с улыбкой глядя на сына.

— Ты прав, очень давно, еще прошлой ночью. — Уитнипопыталась улыбнуться.

Оба, как ни старались, не могли скрыть друг от друга, чтодумают о несостоявшемся венчании, хотя ни словом об этом не обмолвились.

Первой не выдержала Уитни.

— Никак не могу прийти в себя, — призналась она.

— Я тоже, — тихо откликнулся Клейтон.

— Никогда не забуду выражения лица Стивена, когда он понял,что она не вернется.

— Да, это трудно забыть, — ответил Клейтон.

— Он продержал викария до десяти вечера. Как она могла так сним поступить? Уму непостижимо!

— Никто из нас не знал ее по-настоящему.

— Стивен с ума по ней сходил. Смотрел на нее просто собожанием. Глаз не мог отвести.

— Все это я видел.

— Если бы не Стивен, ты женился бы на Ванессе, а я вышла быза другого, и не было бы Ноэля.

Клейтон откинул прядь волос с ее плеча и нежно поцеловал ввисок, в то время как она продолжала:

— Я до сих пор благодарна Стивену за это и от всей душижелала ему счастья, такого же, как у нас с тобой.

— Пойдем в постель, дорогая, — сказал Клейтон, склонившисьнад кроваткой и слегка взъерошив сыну волосы. — Стивен уже не мальчик, —продолжал он, увлекая ее в спальню, — и сам с этим справится, потому что теперьэто для него важнее всего.

— А тебе легко было справиться… — она осеклась, не желаянапоминать об ужасной ночи, поставившей их брак под угрозу, — когда мыотдалились друг от друга?

— Нелегко.

Они легли, и она прильнула к нему, а он заметил:

— Но я знал тебя достаточно долго, не то что Стивен Ча…Шеридан Бромлей.

Она кивнула, коснувшись своей нежной щекой его руки, а онкрепко обнял ее, потому что хорошо помнил событие, из-за которого они едва нерасстались.

— Дело совсем не во времени. Разве мы так уж долговстречались после того, как снова увиделись в Англии, прежде чем ты влюбился вменя?

Клейтон улыбнулся:

— Я не забыл тот вечер. Тогда ты призналась мне, чтоподсыпала перца в нюхательный табак своему учителю музыки.

— Насколько я помню, я рассказала тебе об этом всего черезнеделю или две после моего возвращения из Франции.

— Пожалуй, что так.

— Клейтон?

— Да, дорогая? — прошептал он.

— Напрасно ты думаешь, что Стивену легко будет с этимсправиться. У него не было отбоя от женщин, но за все это время только Шеррисумела завоевать его сердце, не считая Эмили, и видишь, каким он стал послеэтого циником.

— Стоит Стивену лишь пошевелить пальцем, как десяткикрасивых женщин выстроятся в очередь, чтобы утешить его. И на этот раз он нестанет ими пренебрегать, ибо его гордости и его сердцу нанесен удар куда болеечувствительный, чем в случае с Эмили, — мрачно заявил Клейтон. — Заведет себекакую-нибудь «кошечку»и отвлечется на время.

— Ты тогда тоже так поступил? — спросила Уитни.

— Разумеется, — не колеблясь ответил он.

— Как это похоже на мужчин, — строго сказала Уитни. Клейтонс трудом сдержал улыбку и запечатлел на ее нежных губах поцелуй.

— Вы выше этого, мадам? — спросил он, насмешливо изогнувбровь.

— Еще бы, — устроившись поудобнее, ответила она.

— В таком случае, — заметил Клейтон, перевернувшись на спинуи увлекая ее за собой, — твое место — сверху.