С мыслью о том, что Шерри сейчас одна, в смятении бродит погороду, Стивен вошел в кабинет. Окинув ледяным взглядом дожидавшуюся егоблондинку, он опустился в кресло у письменного стола, все еще уверенный в том,что сейчас опровергнет лживые обвинения в адрес Шерри.

— Садитесь, — почти приказал он. — Послушаю, что вы мнескажете.

— О, у меня есть что вам сказать! — воскликнула блондинка, иСтивен с мимолетной иронией подумал о том, что именно такой и представлял себеЧариз Ланкастер — светловолосой, с кудряшками, — когда ждал ее на пристани.

Чариз сразу почувствовала его враждебность, и при мысли отом, что этот красивый, богатый мужчина мог каким-то непостижимым образом статьее мужем, пришла в еще большую ярость и утроила усилия. Обескураженная егоболее чем холодным приемом, она лихорадочно думала, с чего бы начать разговор,когда он грозным тоном сказал:

— Вы бросили убийственные обвинения в адрес женщины, котораяне имеет возможности защитить себя. Объяснитесь!

— О, я вижу, вы не верите мне! — взволнованная и в то жевремя взбешенная, воскликнула она. — Я тоже не могла поверить, когда прочлаобъявление в газете. Она обманула вас так же, как и всех остальных.

— У нее была амнезия — она потеряла память!

— Но стоило ей увидеть меня, как память сразу нашлась. Чемвы это можете объяснить?

Стивен не мог этого объяснить, да и не хотел, и вообще несобирался с ней обсуждать случившееся.

— Она лгунья и интриганка, это у нее в характере! На кораблеона мне сказала, что намерена подцепить жениха побогаче да познатнее, и, каквидите, ей это удалось. Не так ли? Сначала она пыталась соблазнить моего мужа,а потом взялась за вас!

— Пока она не вернется и не поговорит с вами с глазу наглаз, чтобы опровергнуть все ваши обвинения, я считаю их измышлениемразъяренной ревнивой девчонки!

— Ревнивой! — взорвалась Чариз, вскочив со стула. — Да каквы смеете? Чтобы я ревновала к этой рыжей шлюхе?! К вашему сведению, милорд,она убежала, опасаясь разоблачения, и никогда не вернется. Слышите? Никогда!Она призналась в своем обмане.

Стивену казалось, что грудь его стянута канатом, и с каждымсловом этой блондинки канат затягивается все туже и туже. Она не лгала, этовидно было по ее лицу, выражавшему ненависть к Шеридан Бромлей и презрение кнему.

— По пути из Америки она уговорила меня бежать с мистеромМорисоном вместо того, чтобы выйти замуж за Берлтона. Не понимаю только, почемуона не обручилась с моим собственным женихом!

Под наплывом самых противоречивых чувств Стивен вдругвспомнил, что сидевшей перед ним девушке, сжимавшей от отчаяния кулаки,предстоит узнать две печальные новости, которые в его нынешнем состоянии он несобирался утаивать, а намерен был выложить прямо сейчас. Хватит и того, что онбез конца лгал Шерри, стараясь скрыть от нее информацию, не имевшую к ней нималейшего отношения. И, сбавив тон, он сказал:

— Берлтон погиб.

— Погиб? — Чариз зарыдала в отчаянии. Не покидавшая ее всеэто время надежда выйти за Берлтона, если удастся избавиться от Морисона,разлетелась в прах. — Как? — едва слышно прошептала она, достав из ридикюлякружевной платок и утирая слезы.

Стивен рассказал, при каких обстоятельствах погиб ее жених,и, увидев, как лицо ее исказила гримаса страдания, подумал, что она и сейчас нелжет, а искренне горюет.

— Бедный отец. Я не знала, как посмотрю ему в глаза, послетого, как негодная Бромлей уговорила меня бежать с мистером Морисоном. Бояласьдаже написать ему. Наверное, мне лучше всего поехать домой, — сказала Чариз, находу придумывая похожую на правду легенду, надеясь, что отец примет ее, уплатитза развод или за аннулирование брака, да мало ли за что. — Прямо сейчасотправлюсь домой.

— Мисс Ланкастер, — сказал Стивен, и ему стало не по себеоттого, что он этим именем называл не Шерри, а совсем другую, чужую емуженщину. — У меня есть для вас письмо от поверенного вашего отца. Его прислаллендлорд, у которого Берлтон арендовал землю. — Отвлекшись на секунду от своегострашного горя, Стивен достал из ящика стола письмо и банковский чек и неохотнопередал их Чариз. — Боюсь, это письмо не обрадует вас.

Дрожащими руками Чариз взяла письмо, быстро просмотрела его,затем взглянула на чек, и глаза ее наполнились слезами.

— Это все, что у меня есть?

Ее материальное положение не касалось Стивена, поскольку онаобманула Берлтона и вышла замуж за другого. Но она собиралась устроить скандали опозорить его семью и его самого, а этого он не мог допустить.

— Я не верю, что Шеридан Бромлей намеренно воспользоваласьвашим именем, — заявил он без обиняков. — Но я готов дать вам солидную сумму,ну, скажем, для того, чтобы облегчить ваше горе… в обмен на ваше молчание.

— Что значит солидную?

Стивен готов был послать все проклятия, какие существуют насвете, на голову этой леди. Ему была отвратительна сама мысль о том, чтоприходится от нее откупаться. В то же время он не мог стать посмешищем в глазахобщества из-за ее болтовни. Он ненавидел себя за то, что усомнился впорядочности Шерри. Она должна вернуться. Должна. Ее письмо не было прощальным.Она умоляла его поверить ей, эта прелестная, охваченная отчаянием девушка, иубежала, чтобы дать ему возможность немного остыть и поразмыслить надслучившимся, если даже настоящей Чариз Ланкастер удастся опорочить ее.

Она непременно вернется, смущенная, взволнованная ирассерженная. И посмотрит ему в глаза. В конце концов она вправе знать, почемуон все время выдавал себя за ее жениха. И чтобы выяснить это, она вернется.Шерри не из робких.

Вновь и вновь повторяя это себе, Стивен посмотрел вслед ледиЛанкастер, уносившей огромную сумму, которую он выплатил ей, после чего подошелк окну и стал смотреть на улицу в надежде увидеть возвращающуюся невесту… Онадолжна все ему объяснить. И как раз в тот момент, когда Чариз Ланкастер ужесадилась в наемный экипаж, к нему сзади подошел брат.

— Что будешь делать? — спросил он тихо.

— Ждать.

Это была одна из редких минут в жизни Клейтона Уэстморленда,когда он не знал, что предпринять, и нерешительно спросил:

— Отослать викария?

— Нет, — резко ответил Стивен. — Подождем.

Держа наготове бордовое пальто из тонкой ткани, старшийкамердинер Николаев Дю Билля бросил одобрительный взгляд на сверкающие белизнойрубашку и шейный платок хозяина.