Так, значит, она была права: связь Алексея с Юлей началасьдавно, еще при жизни Ларисы Стахеевой. Спрашивается, зачем Алексей врал Алене?Боялся, извините за выражение, оскорбить ее чувства? Да ладно, было бы чтооскорблять-то! Все-таки у них не настоящий роман, а как бы боевое товарищество.Или он думал, что Алена может в него влюбиться? Ну и зря он так думал, не пахнетздесь любовью и даже, если честно, дружеским расположением не пахнет. Да иладно, не очень-то и хотелось. И все равно, он напрасно врал, ведь стоило ейзадать неосторожный вопрос Муравьеву…

Что ж, видимо, Алексей не предполагал, что она возьмет да изадаст Муравьеву такой неосторожный вопрос, потому и соврал ей. В самом деле,если бы не ляпнули случайно что-то сначала Иван, а потом и Галина, Алене бы вголову не взбрело проверять слова Алексея. Ладно, это не суть важно, гораздоважнее, для чего он также и Ивану соврал? Ведь тот пребывает в уверенности,будто Алексей впервые встретил Юлю той новогодней ночью, когда какой-тонесчастный покончил с собой, а он оказался рядом и вызвал «Скорую»…

Когда какой-то несчастный покончил с собой…

Алена вскочила.

Какой-то несчастный покончил с собой зимней ночью! Ну и что,мало ли ночей, мало ли самоубийц, стоит ли из-за них так нервничать? А междутем ее вдруг холодком пробрало… Как звали парня, о котором ей рассказывалНиколай Дмитриевич и который тоже покончил с собой в одну из зимних ночей?Калужанин называл фамилию Лысаковский.

И он работал шофером в художественном музее!

Лысаковский и художественный музей – Алексей ихудожественный музей; Лысаковский и самоубийство зимней ночью – Алексей исамоубийство зимней ночью…

«Да нет, это совсем разные люди, случайное совпадение!» –твердила себе Алена, но руки уже сами включали мобильник, сами перебиралиномера в телефонной книжке.

Бог ты мой, ну что за бестолочь, почему она не записалателефон Ивана!

Как теперь его узнать?

Самое простое – позвонить Алексею и спросить у него…

Ну уж нет!

Галке, может, позвонить?

Вообще это сделать просто необходимо. Бедная Анжелка должназнать о том, какую свинью подложила и еще может подложить ей судьба.

Да, мысль хорошая и благородная.

Алена набрала домашний номер Стахеевых.

А вот фиг вам с вашим благородством! Никого!

Где раздобыть Галкин мобильный телефон?! Ничего неподелаешь, придется звонить Алексею.

– Алло?

– Привет, жених, – сказала Алена, стараясь говорить какможно приветливей, но против воли не могла не думать, где он сейчас: не дома –значит, у Юли. Или у какой-то другой дамы. Или – ха-ха! – у какого-нибудь«Севы». А пуркуа бы, вообще-то, не па, сейчас все в мире вразнос пошло! –Привет, жених, как жизнь?

– Вашими молитвами. – Голос Алексея звучал настороженно. – Ачто?

– Да ничего, просто интересуюсь. Успели вчера на своювстречу на Пролетарской?

– На Про… А, ну да, успел! – усмехнулся Алексей. – Сначала впробке застрял – была там на Окском съезде, жуть! Потом чуть в аварию невлетел, но все же успел.

Ну надо же, пробка! Значит, Алене повезло, ведь она ехала попроспекту получасом позднее Алексея и тем же маршрутом, но о пробке и помину небыло. Наверное, быстро рассосалась.

– Алексей, я что хотела спросить… Вы мне телефон мобильныйГалины не дадите?

– Легко. – Алексей продиктовал цифры. – А зачем, если несекрет?

– Да какой секрет… Просто она спрашивала, какие интересныетемочки у меня в голове крутятся насчет культурной жизни нашего города, ну, яобещала подумать и позвонить. А телефон ее записать забыла.

Бо?льшую чухню трудно было вообразить, однако, когда Алексейснова заговорил, у него был такой размягченный, такой блаженный голос, чтоАлена поняла: он не просто принял оную чухню за чистую монету, но и безмерносчастлив.

– Культурная жизнь города? Моя Галка будет о ней писать?Замечательно, Алена, если бы вы только знали, как я рад! Нет, не просто рад – ябуду счастлив, если вы поможете Галине найти свой путь в журналистике. Онаработу обожает, но, у меня есть такое ощущение, слишком мечется,разбрасывается: то о наркотиках пишет, то о новых животных, привезенных взоопарк, то о какой-то светской тусовке… Нет у нее своей темы,индивидуальности. И стиль у нее не выработан, неузнаваем, отчего создаетсявпечатление, будто ее статьи писали разные люди…

«Я вру, что пишу только под псевдонимами. Увижу какую-нибудьсимпатичную заметочку – вот, говорю, это я наваляла!» – кажется, так говорилаГалина? Неудивительно, что ее отец не может признать стиля своей дочери вгазете: ведь там нет ни стиля этого, ни самой дочери!

– Честно, Алена, я вам буду бесконечно признателен за Галку.И даже если наше с вами сотрудничество ни к чему больше не приведет…

– В каком смысле? – перебила Алена.

– Ну, возможно, нам так и не удастся обнаружить причину, покоторой я начал чудесить и с ума сходить. Может быть, никакой конкретнойпричины и нет… Чем больше думаю, тем больше склоняюсь к мысли, что никто меня,конечно, не опаивал ничем, ничем не травил. Глупость все это. Налицо нормальныйсдвиг по фазе, который, пожалуй, непременно должен произойти у всякого мужчинысреднего возраста. Ну что-то вроде климакса у женщин, знаете?

– Нет, не знаю, – сухо ответила Алена. – Покуда Бог миловал.Так что насчет климакса мужского и женского вам надо других консультантовпоискать. Но одно вам совершенно точно могу сказать, Алексей: зря вы считаете,что нам не удастся обнаружить причину вашего… ну, скажем так… неадекватногоповедения. Если хотите знать, я ее почти уже установила. Осталось толькокое-какие детали уточнить, и…

– Что, серьезно? – спросил Алексей с какой-то страннойинтонацией. – И что же вы установили, если не секрет?

– Да какой смысл раньше времени хвастаться? – усмехнуласьАлена. – Вот буквально завтра-послезавтра я все окончательно выясню, сведуконцы с концами – тогда и расскажу.

Мелькнула, конечно, мысль, что она все-таки хвастается, идаже раньше времени, но Алена быстренько загнала эту трезвую мысль в глубинысознания. Ничего, мужчин надо иногда интриговать. Полезно для их здоровья!

– Завтра-послезавтра? – переспросил Алексей с той жестранной интонацией. – Неужели так скоро?