Впрочем, что такое уровень высокий или низкий? Тот убийца,которого я преследую, вполне годен быть названным существом высокоорганизованным.Если измерять его коэффициент IQ, он будет чрезвычайно высок. И тем не менее поуровню, по жестокости и бесчеловечности они очень близки – эти дванедочеловека, и он… вернее, они, потому что их двое… и они вполне достойны другдруга.

Мне кажется, я не поверю, когда доберусь до него, до них…То, что мне удалось совершить нынче ночью, добрый знак. Я вернул к жизнибезвинное человеческое существо. Это значит, что мое терпение будет наконецвознаграждено. Я добьюсь своего!

Нижний Новгород, наши дни

– Как – убит? – тихо спросила Алена.

Николай Дмитриевич замер.

– Выстрелом из пистолета. Калибр нужно сообщить? – все темже ледяным тоном проговорил Муравьев.

– Нет, я все равно ничего не понимаю в пистолетах.

– Николай Дмитриевич, мы вас ждем! – закричал кто-то вкоридоре.

Калужанин поднялся, обеспокоенно поглядывая на Алену:

– Что-то случилось?

– Нет, нет, ничего, извините, я сейчас пойду, – пробормоталаона, пытаясь встать, но почему-то не смогла.

– Да вы сидите, – сказал Николай Дмитриевич. – Мне пора навскрытие, а вы тут оставайтесь, разговаривайте… Или, может, вам помощь нужна,вы что-то побледнели?

– Все в порядке, – с трудом улыбнулась Алена. – Спасибо вам.Можно я позвоню еще как-нибудь, я что-то еще хотела спросить, но сейчас невспомню…

– Конечно, звоните в любое время, – кивнул НиколайДмитриевич и ушел, деликатно прикрыв за собой дверь.

– Вы с кем там разговариваете? – зло спросил Муравьев.

– С людьми, – огрызнулась Алена. – А что, нельзя?

– Что, рядом с вами кто-то есть? Наш разговор могут слышать?

– Нет, – вздохнула Алена. – Сейчас я одна, никто ничего неслышит. Да и слушать нечего, я ничего не могу вам сказать.

– Еще раз спрашиваю: вы знали, что Павел убит, когдаспрашивали о нем? И откуда, кстати, вы могли знать, что он уволен с работы? Выспросили: «Где сейчас ваш бывший водитель Павел?»

Алена прикусила губу. Она со вчерашнего вечера намереваласьрассказать Муравьеву о том, что с ней учинили Павел и Ашот, но вечером до негоневозможно было дозвониться, утром он ничего не хотел слушать, а сейчас… Вочередной раз Алена смогла убедиться: все, что ни делается, делается к лучшему!Может быть, она и сообщит обо всем Муравьеву, но… немного погодя. Сначала надоузнать, что случилось с Павлом. Хотя Муравьев уверен, что она и так все знает.Очень опасная уверенность!

– Конечно, я не представляла, что случилось с Павлом.Откуда? А что он уволен…

Откуда, откуда она могла знать, что Павла выгнали с работы?Да оттуда, что он сам ей об этом сообщил, но ляпнуть про это Муравьеву было сее стороны глупо. Если Павел и в самом деле убит… Но кто его убил, почему?Ашот, может быть? В любом случае это случилось поздно ночью, уже после того,как бесчувственную Алену Дмитриеву увезли из гаража.

Стоп… А кто же все-таки это сделал? Может быть, как толькомерзавцы ушли, в гараж явился его хозяин? Ну вот взял и явился зачем-нибудь! Иобнаружил чужую машину, а в ней – полумертвую даму. И решил, от греха подальше,отогнать «Опель» прочь? Очень может быть. Только вряд ли она когда-нибудьузнает правду, вот в чем беда!

– Не молчите, Елена Дмитриевна, отвечайте! Вообще следовалобы вас вызвать на допрос, конечно…

– За что?! – в панике крикнула Алена. – За то, что я неслишком тороплюсь отвечать на ваши вопросы? Но какое отношение имеет ко мне этаистория? Ладно, ладно, вот, слушайте: я спросила о Павле потому… потому чтоутром мне позвонила Галина, дочь Алексея Стахеева, ну, вашего приятеля…

– Я знаю, кто такой Алексей Стахеев, не стройте из меняидиота! – рявкнул Муравьев.

– Никого я из вас и не строю, успокойтесь. Позвонила,значит, Галина и, к слову, просто так, в разговоре, обмолвилась, что Ашотауволили из автопарка и Павла тоже с работы выгнали. А мне всю ночь какие-тохулиганы названивали в дверь, спать не давали. Я ведь именно поэтому и вызваламилицию. Я подумала: вдруг как раз Павел с Ашотом так развлекались? Ну я ирешила поинтересоваться, может, вам что-то известно…

Объяснения прозвучали довольно глупо, особенно последняяфраза, однако Муравьев пропустил ее мимо ушей.

– Не понял, – озадачился он. – А Галина-то Стахеева откудаможет знать этого шоферюгу Ашота, да и Павла тоже?

Господи Боже… Что ж ты наделала, писательница Дмитриева?Заложила бедную девушку с головой! Муравьев ведь не знал, кто на самом делебыла кондукторша Анжела! Да, Галина Стахеева, дочь Алексея Стахеева,теоретически никак не может иметь таких знакомств.

Что делать? Что сказать Муравьеву? Правду? Окончательновыдать Галину? Но ведь тогда все непременно дойдет до Алексея, в доме Стахеевыхгрянет скандал, и Галина Алене никогда в жизни этого не простит! В принципеплевать, но все же доносчицей Алена Дмитриева никогда не была, к тому же онаобещала Галине молчать… Может, соврать, мол, Галина просто случайнопознакомилась с Ашотом, пересеклась с ним, бродя своими журналистскими тропами?Писала о нем очерк как о лучшем производственнике, ну и…

– Кстати, Ашот тоже убит, – произнес в этот момент Муравьев,и Алена лишилась дара речи.

– Вы где там, Елена Дмитриевна, куда пропали?

– Я здесь… – с трудом выговорила она. – Ашот… И он тоже?!

– Как странно, правда? Два человека, которые доставили вамнемалые неприятности, распростились с жизнью.

Да уж, ситуация хуже некуда… Все, хватит ей терпеть разныегнусные инсинуации, пора от обороны переходить к наступлению!

– Вы на что намекаете, Лев Иванович? – процедила Алена совсей мыслимой надменностью. – На то, что я им отомстила таким страшным образом?Но за что? Да, мы с ними немножко поцапались в маршрутке, но ведь делозакончилось в мою пользу. А парни за ту выходку очень сурово поплатились, сработы вылетели. Получается, я им доставила куда большие неприятности! И этоони должны мстить мне, разве не так?

– Логично, – буркнул Муравьев. – Однако вы-то остались живы,а они…

«Идиот! Я осталась жива только случайно!» – возмутиласьАлена мысленно, а вслух ехидно проговорила: