А может быть, вражда их не так уж глубока и неискоренима?Как бы ни обернулось дело на том роковом балу у графа Лямина, Стюха-такиполучил свое наследство и имеет теперь все основания быть предовольным жизнью.И если бы он хотел выдать Лючию, он уже, конечно, сделал бы это! Но нет,размышляла Лючия, открытие ее тайны Стюхе сейчас не больно-то с руки! Первоедело, поди-ка все это докажи. Сама она может терзаться страхами и сомнениями,поскольку знает, что рыльце в пушку, однако никому и в голову не взбредет историяо сестре-близнеце Александры Казариновой, да еще явившейся из какой-то Венеции,которая для большинства новых знакомых Лючии такой же миф, как… как, скажем,Москва для Лоренцо Анджольери. Единственное, чего стоит всерьез опасаться, этовозвращения Александры… настоящей Александры Казариновой. Вот единственнаяистинная свидетельница того, что молодая княгиня Извольская – не более чемсамозванка, авантюристка и воровка, укравшая имя, звание, жениха у роднойсестры, а может быть, и ее убийца…

И вдруг всей душой своей, погрязшей в пороке, но рвущейся ксчастью, Лючия взмолилась о смерти сестры. Святая Мадонна, на что обречена этаневинная, ничего не понимающая девочка! Чезаре, которому Лоренцо Анджольерипообещал отдать Лючию, наверняка изнасиловал ее еще в пути, не слушая никакихоправданий и объяснений. Если Лоренцо не побрезговал остатками после трапезысвоего слуги, Александра удовлетворяла и его похоть… Лючию затрясло привоспоминании о тонких губах Лоренцо, его хищном взоре, волчьих ушах. Невозможноподумать, что она когда-то мечтала принадлежать Лоренцо. Это зверь, который,наслаждаясь, убивает своих жертв! Господи… Господи, как это пережилаАлександра! Такая беленькая, нежная, мягкая, чистая до прозрачности – вырванаиз привычной жизни, как цветок, унесена злым ветром на чужбину, отдана вовласть злодею, на чужую волю… как была отдана несчастная Ульяна губительницелюдей Шишмаревой-Лихачевой.

О господи Иисусе, о святая Мадонна, пусть Александрунастигнет спасительная смерть, прежде чем она изведает свирепую мстительностьЛоренцо Анджольери!

Лючия дала волю слезам, но, боясь, что проснется муж,заглушила рыдания подушкой.

Долго лежала тихо, чуть дыша, и постепенно ей стало легче.

Лючия отерла глаза, села, перекрестилась, плюнула черезлевое плечо и даже сделала на всякий случай рожки против сглаза. Ох, упаси божевстретиться еще раз с Лоренцо, этим дьяволом, и иже с ним!.. Впрочем, зачембояться того, чего быть не может? У Лючии достаточно забот в России, чтобытратить время на венецианские привидения. И ее практический, быстрый ум снованавязчиво упрекнул: зря, зря разругалась со Стюхою Шишмаревым! Надо бы с нимпомириться. Надо бы… да как, где?

Ясное дело, где! На балу. На том самом балу, которыйсостоится завтра вечером. Еще нынче за ужином Лючия в очередной раз отказаласьтам присутствовать и стояла насмерть, князь Андрей даже рукой махнул науговоры. То-то удивится, то-то растеряется он, когда жена вдруг даст согласиеехать в Шишмаревку! Ну что ж, на то и брак, чтобы жена удивляла мужа. Лючияпобедно усмехнулась, но тут же и нахмурилась.

Надо поступить похитрее. Надо не просто брякнуть о своемсогласии, а преподнести его как дар. Утром, лишь князь Андрей проснется, Лючияпоцелует его, погладит, потом… ну, потом, уже много позже, еще не разомкнувобъятий, шепнет, что не хочет огорчать своего ненаглядного, ссорить его ссоседями, а потому согласна нанести визит в Шишмаревку. А там уж она найдетспособ подольститься к хозяину и вновь сделать его своим союзником. Это всебудет завтра, а как говорят русские, будет день – будет и пища. Надо тольковыспаться… выспаться хорошенько. Но как это сделать, когда треклятые лягушкиорут все громче и громче?!

Хорошо бы их прогнать. Но как? Покричать, что ли, из окна?Самозабвенные квакухи вряд ли услышат, а весь дом как раз перебудишь. Нет, надопойти на берег и там пошуметь. Но что подумает какой-нибудь полуночник, увидавсвою барыню бредущей по берегу пруда, в глухой темноте?.. Нет, она знает,знает, что надо сделать!

Сопровождаемая томительным, неотвязным стоном, Лючиянабросила пеньюар и босиком побежала по коврам. Дверь не скрипнула, но, одолевеще несколько таких же бесшумных шагов по коридору, Лючия вдруг споткнулась:впереди кралась темная фигура.

Первой мыслью было – заботливая Ульяна обходит дом, но этобыла не Ульяна. Женщина довольно высокая, почти с Лючию ростом, волосы светлые,длинная коса из-под платочка… Ее было хорошо видно: кое-где по стенамоставались всю ночь, до рассвета, гореть факелы, забранные стеклянными шарамиот пожара, и когда девка приостановилась под одним из таких светцов, Лючияувидела у нее в руках шкатулку. Воровка!

В два прыжка Лючия преодолела разделявшее их расстояние и,положив руку на плечо незнакомки, скомандовала:

– А ну, стой!

Та вдруг резко ушла из-под ее ладони, и не успела Лючия духперевести, как «воровка» уже лежала перед ней – на коленях, лбом в пол – ипротягивала ей шкатулку, подняв руки и чуть не вывернув их из плеч.

Лючия безотчетно взяла перламутровый ларец, восхитившись егоизяществом и удивившись тяжести, откинула крышку – да и ахнула, ослепленнаяснопом искр, ударивших ее по глазам: шкатулка была полна драгоценностей!

– Где ты это взяла? – спросила даже не сердито, а изумленно:князь Андрей показал жене все сокровища Извольских, но Лючия, у которой отродубыла отменная память на драгоценности, не сомневалась, что таких вот изумрудовв золотом кружеве оправы или низок розового жемчуга там не было. – Где ты этовзяла?

– Да что вы, барышня, ей-богу! – с сердитой фамильярностьюпроговорила девка, не отрывая, впрочем, лба от полу, так что голос ее звучалглухо. – Мало что напугали до смерти, так еще и своего же не спознали?! Али невидите: это ваша шкатулочка, которую я отвозила в Москву, к графинюшке Евдокии,когда вы все вещи свои туда отправили!

Хотя Лючия всегда чувствовала некую оторопь, сталкиваясь сявлениями из прошлого сестры, сейчас она мгновенно сообразила, в чем дело и ктоперед ней. Та самая горничная, вместе с кучером-женихом предавшая Александру,отвозившая подложное письмо ее кузине в Москву! Но, помнится, Шишмарев уверял,будто девка и ее пособник получат изрядное вознаграждение и скроются где-то вмалороссийских степях. Или… или награда еще не получена? Стюха, похоже, не изтех, кто платит по долгам… Как же она осмелилась предстать пред очи той, внасильственном браке которой приняла позорное участие? Ведь не без ее косвеннойпомощи дело было слажено так, что Лючии не составило труда занять место своейсестры!..

Вот именно. Лючия горестно усмехнулась. Да пособничествоэтой плутовки Шишмареву – шуточки перед тем, что с Александрою содеяла роднаясестрица. Так что угомонись, Лючия! Не вини других в своих грехах…