class="p1">– Интересно мне будет знать, – Валька разразился длинным периодом, тоже ничего не придумав. – Отчего я узнаю об утерянных креденциях мимоходом, а не сразу?

– Потому что одни пустяки, – отговорилась я. – Маруся решила назначить меня агентом по двойному наследству, чтобы я передала имущество Ольге через подставное лицо, будучи в неведении про доктора Джекила и мистера Хайда. Я, понятно, отказалась без объяснений, старушка пришла в неописуемую ярость. Откуда ей знать, что мы в отличие от Мельников сразу вычислили? Но гнев её был ужасен.

– Всё едино, могла доложить, хотя бы для развлечения, – попрекнул Валентин. – Но я прощаю, так и быть. Значит, остаются одни Мельники в течение двух недель?

– Для чего именно? – спросила я.

– Ты говорила, если не солгала, что Татьяна может добраться до Ольги, в случае кончины матери, – изложил Валентин. – Это так?

– Окстись, несчастный! – возопила я в притворном ужасе. – Ты задумал порешить старушку в сжатый период времени? Потом запугать Татьяну, чтобы она…

– Отличная идея, между прочим, – одобрил Валентин. – Жаль, что сам не догадался. Я по простоте души ждал подсказки, как склонить твою Таню к разглашению до отъезда, но при жизни тети Маруси, так и быть. Не все такие кровожадные.

– А зачем тебе? – мой первый вопрос был краток, а второй того короче. – Что ищем?

– «Что ищет он в стране далёкой, что кинул он в краю родном?» – Валечка отделался цитатой, на сей раз в ход пошел не Пушкин, а Лермонтов.

– «Играют волны, ветер свищет, и мачта гнется и скрипит», – ответила я в том же духе, затем добавила для верности. – Играем по новым правилам? Пушкин побоку, с нами Михаил Юрьевич и «Парус одинокий»?

– Версия два ноль, – подтвердил Валентин. – Ольгу мы нашли, теперь ищем камешек, который свистнули «в краю родном». Ты в доле или как?

– Для чего ищем? – строго спросила я.

– Для личного обогащения, – признал Валька. – Все вокруг выводят активы, а мне, злосчастному, и вывести нечего. У вас семейный загашник в Швейцарской Федерации, потому поделюсь в пропорции три к одному. В мою пользу.

– Станиславский сказал бы, что не верит, – подумала я вслух. – А я не знаю. Однако ты в курсе, что предприятие идиотическое? И практически без надежды на успех. Кто тебе отдаст, даже если найдешь?

– Какая ты у нас заботливая, прелестное дитя, – Валька сказал комплимент. – Кошке игрушки, это я о нашем глобальном будущем. А мышке, то бишь нам – слёзки, иных перспектив не осталось. Мне бы глянуть на почту, которая для Ольги, и то не на всю, если дело на то пошло. Просто-напросто хочу знать окончание. Это можно устроить?

– Bluewin, – сказала я на автомате, жалобы бедного друга меня достали, очень искусно они были изложены. – Если хочешь, напишу по буквам, только мобильник достану.

– Это как, собственно, следует понимать? – Валечка растерялся по полной программе, такое с ним бывало нечасто, один-ноль в мою пользу.

– Как признание, – призналась я, оформляя сообщение и высылая. – Подробности письмом.

– Получил, спасибо на добром слове, – через полминуты ответил Валентин. – А можно будет потом побеседовать приватно, желательно не сквозь аппаратуру?

– «А он, мятежный, просит бури, как будто в бурях есть покой», – ответила я по новым правилам.

После чего отключилась в полном недоумении. На фига козе баян? А попу, соответственно, гармонь? Или это выходит оскорбление религиозных чувств? Скорее, здравого смысла, он ранее сходил у нас с другом Валей за упомянутые чувства.

Имелось в виду идиотическое направление, какому последовал друг в русле дела о пропаже Ольги Славич в комплекте с похищенной ценностью. Ольга более или менее нашлась, теперь краеугольным стал потерянный камень.

В этих видах друг Валя обнаружил намерение поискать пропажу в целях личного обогащения, то бишь задумал операцию по присвоению краденого. Хотя одно в его планах могло порадовать, судя по всему, к хозяевам потери, к Аврорским-Киреевским он не обращался, и оставалась надежда, что Мельники-Захаровы отбудут в европейский вояж невозбранно.

Звонок друга произошел ближе к вечеру, во время беседы домой вернулся Мика, кратко заглянул в холодильник и обосновался у себя в комнате с айпадом, из-под дверей вскоре полились звуки чуждых языков, на сей раз французские. Упорство ребенка в занятиях радовало материнское сердце, невзирая на хаотичность усилий и неуверенность в конечном результате. Хотя я понимала, что за деньги, выделенные кузеном Сергеем, мальчику вправят языки по полной программе, пускай тешится с помощью прибора.

Новенький гаджет был привезен пасынком Славой из Женевы, и я не углублялась в детали происхождения подарка. Миша не вносил ясности в предмет, он в принципе не одобрял «эти побегушки по миру», считал, что в умы вносится ненужный разлад. Но это к слову. В тот вечер супруг завис в подвале с новым проектом, там фигурировало озеро без названия. Миша плавно перешел от морских просторов к иным водным поверхностям, а я приветствовала по мере сил.

И вот, то сидя в кресле, то на кухне за приготовлением ужина для семьи, я осваивала дерзкое сообщение друга Вали и собственные реакции. Долгая пауза в аналитических процессах не способствовала успеху размышлений, и очень невскоре, а именно смешивая ингредиенты для омлета, я догадалась, что истолковала намерения Валентина постыдно буквально, то-то он смеялся в душе, надо полагать.

Мотивировку Валентин привел честную до жути, однако он не гонялся за «Потерянной зарей» в целях выудить камень у нынешних владельцев и продать по рыночной стоимости. Да и кто бы ему отдал? Но вот выручить некоторые активы за интересные знания и за молчание – такая надежда могла осуществиться.

Если владельцы заинтересованы в сохранении по крайней мере двух секретов: тайны украденного алмаза и сложной личности бывшей Ольги Славич. Если оба секрета находятся в контакте с нынешним собственником актива. То есть, если «Заря» застряла у студента-истопника, ставшего бизнесменом, и он связан любыми узами с женщиной, возникшей при таинственных обстоятельствах.

Если в действительности это Ольга Славич, но формально числится под иными фамилиями. Какими – указано в завещании Марты-Маруси, надо думать. При том, что оригинальная владелица имени погибла при сомнительных обстоятельствах много лет назад. Дело у Вальки получалось – ну просто конфетка, однако, моё участие в нем вызывало следующий пласт размышлений. Но только после ужина!

Приготовив скромное блюдо, я отозвала домашнее население от дел, то бишь оторвала Мику от айпада и высвистела Мишу из подвала. Он пришел не раньше, чем выслал нам фотоснимок, по всей видимости, супруг оказался доволен результатом. Мика принес на кухню картинку на приборе, а мне предстояло насладиться, когда откроется личный аппарат. К выходу