Майкл усомнился, но вслух своего мнения не высказал.

– Флер говорит, что хочет заняться какой-нибудь новой благотворительностью. Но ведь выбор, наверное, огромный.

– Да, но все не так просто. Ей нужно что-то, чему она отдалась бы целиком. Она ищет что-то совсем новое, связанное с войной.

– Ее тетя предложила уход за ранеными. Но, боюсь, тут нужен особый талант.

Если его мать намекала, что в характере Флер не было ничего от Флоренс Найтингейл, Майкл был с ней согласен. Из лояльности он промолчал и отошел к винному шкафчику налить себе джина. Проходя мимо жены, он погладил ее по локтю. Как в ней все прекрасно!

Флер положила трубку.

– Милый, звонила Нона. Они с Вивианом просят, чтобы тридцать первого, когда они празднуют, мы встретились с ними прямо в «Савое», не заезжая к ним.

Неплохо, что он женат на светской даме! Если бы ему пришлось полагаться только на себя, мир скользил бы мимо. Майкл вспомнил о приглашении Мессенджеров, потому что успел совсем о нем забыть.

– Хорошо. Но я не помню, что, собственно, празднуется.

Флер улыбнулась ему. С нежностью, решил он.

– Нет, ты не забыл, – просто они ничего не говорили. Тайна, которая откроется только на месте. А позвонила Нона потому, что их самый младший лежит со свинкой и она опасается, как бы мы не заразились.

– Майкл может не опасаться, – сказала Эм. – Флора с ним поделилась своей свинкой.

Флер опустилась на козетку у камина, и во взгляде следившего за ней Майкла появилась растерянность, но тут ее лицо прояснилось.

– Смешай мне «Особый», Майкл. Мне необходимо что-то взбадривающее.

Три «Особых Саут-сквер» вскоре возымели действие. Даже Эм не слишком разбрасывалась мыслями, пока придерживалась главной темы дня.

– Лайонел и Адриан, конечно, учились с ним в Хэрроу. Даже тогда, говорит судья, ожидалось, что его осенит величие. Впрочем, Юстэйс доволен, ведь Галифакс – католик. Достать кокосы для метания будет трудно.

Когда снова зазвонил телефон, трубку взял Майкл.

– А мелкие тыквы не подойдут, как по-вашему? У Босуэлла их всегда большой запас в теплице.

Флер предлагала свекрови другие варианты, прислушиваясь к мужу.

– Да, это я, – сказал он, и наступила долгая пауза. Судя по его наморщенному лбу, ему что-то подробно объясняли.

– Понимаю, – сказал он наконец. – Но вы проверили? Да, конечно.

Еще пауза. Флер заметила, что внимание на лице мужа сменилось чем-то даже более серьезным.

– Я вам очень благодарен, – сказал Майкл потом. – Непременно, можете быть уверены.

Он повесил трубку, не сказав «до свидания» или «спасибо», взял миксер и налил себе еще коктейля. Флер вопросительно подняла бровь.

– Директор Кита.

– Он заболел? – быстро спросила она.

Майкл покачал головой.

– Нет. Он не заболел, а сбежал.

– Сбежал? – Флер могла лишь повторить это слово.

Майкл отпил коктейль и кивнул.

– Не явился на перекличку. Директор решил, что он просто прячется, и послал префекта проверить обычные тайники. А тот заглянул в шкафчик Кита и обнаружил, что он забрал все свои вещи.

Флер быстро взглянула на часы.

– Значит, он исчез час назад?

Майкл покачал головой.

– Перед этим у него был свободный час. Значит, уже два.

Флер почувствовала одновременно ярость и тревогу, но ярость была сильнее.

– А куда, по мнению директора, он мог направиться?

– Вероятно, сюда. Большинство беглецов являются домой.

– Идиот!

На этом Флер замолчала и уставилась в камин. Майкл допил бокал.

– Дядя Кафс как-то раз не явился на поверку, – сообщила Эм в качестве утешения. – Отправился в Эпсом на розыгрыш Золотого кубка. В конце концов вернулся и был исключен на семестр. Майкл, найди мне, пожалуйста, такси.

Майкл заставил себя улыбнуться и пошел провожать Эм.

– Если он появится в Кэмпден-Хилле или даже на Маунт-стрит, устрой ему головомойку и отошли сюда, – сказал он, усаживая мать в такси.

Но его грызла тревога. «Час юности бездумной» и прочее. Конечно, он скоро объявится целый, невредимый и раскаивающийся.

Вернувшись в гостиную, Майкл осознал, что в невредимости сына не сомневается, а что до раскаяния, там будет видно. Час юности – часом юности, но на бездумные поступки Кит не способен. Неизвестно из каких побуждений, но действовал его сын взвешенно, а не под влиянием минутного порыва. Это-то его и беспокоило. Всего за год до поступления в университет Кит поставил свою академическую карьеру под серьезную угрозу.

Флер думала о том же. Едва Майкл вернулся, она сказала:

– Его за это исключат.

– И заслуженно, – ответил он со вздохом. – Может, я смогу кое-что сделать.

– Только если у него есть веские причины.

– Если им напомнить, что на самом деле он Черрел, а не безалаберный Монт, возможно, причины им будут не так интересны.

– Они интересны мне, – отрезала Флер. – Если он не способен отвечать за себя, я не хочу, чтобы ты ему помогал.

Майкл не сумел скрыть удивления, которое вызвал у него ее тон. Флер заметила и ответила раздраженно:

– Если он поступает безответственно, то должен принимать последствия. Что посеешь…

Флер не думала договаривать старую пословицу – ее практической натуре вывод представлялся самоочевидным и лишь отражал суровую реальность. Но за нее договорил другой голос, который вдруг стал куда более взрослым, чем она его помнила.

– Не беспокойся, мам, я и собираюсь пожать.

Флер резко обернулась. Майкл посмотрел на дверь.

Бесшумно поднявшись по черной лестнице, Кит подслушивал из коридора все, что было сказано, после того как его отец вернулся в гостиную. При последних словах матери он появился в дверях и заговорил с небрежностью не просто наигранной. Ответил он матери, но глядел на отца.

– Ну-ка входи и объясни, – сказал Майкл. – Если можешь.

Кит вошел и остановился сбоку от дивана. Как он и ожидал, его отец занял позицию на коврике у камина. Ну-у… он и ждал нотации.

– Надеюсь, ты понимаешь, что причинил всем много тревоги?

Начинается! Кит кивнул беспечно, но без наглости и скосил глаза.

– Знаю.

– Будь любезен смотреть на меня, когда ты со мной разговариваешь!

Кит выпрямился. Старик явно не собирался шутить.

– Я просто бросил школу, – сказал он прямо. – Только и всего.