* * *

Благотворительное мероприятие – касавшееся румынских младенцев – было провернуто очень быстро. С тех пор как страны Оси вступили в дело, их общество практически ничего полезного сделать не могло, и было нечем оправдать дальнейший сбор пожертвований. Люди теперь сосредоточатся на том, что происходит у них дома, сказала Флер.

Эмили Эндовер, тонкая, как спичка, и немыслимо элегантная леди Гор, ответила стеклянной улыбкой, но Флер расслышала и слова:

– Некоторые никогда ни на чем другом и не сосредотачивались.

Последнее внесенное в протокол предложение было принято единогласно – передать имеющиеся суммы и дальнейшие поступления Красному Кресту.

Флер отправилась прямо в парламент, обдумывая по дороге другие благотворительные начинания. Уинифрид была в вестибюле перед бюстом Гладстона, вся в лиловом и круглой шапочке с вуалеткой. Флер подумала, что с каждым днем сходство ее тетки с королевой Мэри увеличивается все больше.

– А, вот и ты, дорогая! Мы называли его Великим Старцем, – сказала она, кивая на бюст. – Я как раз вспоминала, как твой отец пришел сюда, когда он в восемьдесят шестом внес билль о гомруле.

– Разве папа интересовался Ирландией? – Флер что-то не верилось.

– Нет, дорогая. Но твой дед достал ему пропуск, и Сомс знал, что его удар хватит, если пропуск пропадет зря. Говорят, Черчилль из такого же теста. Как Гладстон, а не твой дед, разумеется. Что о нем говорит Майкл?

– Что он убедительный оратор и что явно стремился занять этот пост. После норвежских дебатов Майкл воздержался от голосования – он хотел Галифакса, – но он говорит, что теперь они все сплотятся.

– Надеюсь! Это ведь не кайзеровская война. Лорд Китченер был такой вдохновляющей силой! Хотя Черчилль же его тогда сменил в военном министерстве… А вот и Майкл!

Несколько лет назад Флер подтолкнула мужа отказаться от костюма, считавшегося обязательным для члена парламента, и одеваться не так формально. Но в этот день – как и многие другие в палате общин, всегда замечающие, когда творится история (если она творится под самым их носом), – Майкл облачился в сюртук и стоячий воротничок. А она и забыла, как элегантно он выглядит благодаря белому канту.

Член парламента от Среднего Букингемшира поздоровался сначала с теткой жены, потом с женой. Флер прижала щеку к губам мужа. Когда она была ласкова с Майклом, ей было легче сосредотачиваться на другом.

– Майкл, что о нем сказал Дизраэли? – спросила Уинифрид, опять кивая на бюст. – О том, что он все время был пьян?

Брови Майкла на мгновение сошлись, потом его лицо прояснилось.

– А, да! «Искушенный ритор, пьяный от избытка собственного многословия».

– Вот-вот! Но так и было?

– Перманентно во хмелю, если не ошибаюсь. Идемте, послушаем второго такого.

Провожая их на галерею, Майкл взял Флер под руку и спросил:

– Очень тебе не хватает твоих младенцев, старушка?

– Пожалуй… И я ищу что-нибудь еще – если возможно, сенсационное, но сойдет и что-нибудь трогающее сердца.

Вот именно, подумала она. Ведь ее собственное сердце будет занято на стороне. И надолго, если не навсегда.

– По-моему, все, за что ты ни возьмешься, станет сенсацией. Но постараюсь подыскать что-нибудь хорошенькое.

Флер на мгновение прислонила к нему голову. Какой он милый и верный. Ну, что же…

Галерея была набита битком, но они сидели в удачном ряду. Подвинувшись, чтобы удобнее посадить тетку, Флер только-только что не примостилась на коленях у соседа, по виду мирового судьи или управляющего банком, затем устроилась на самом краешке скамьи, чтобы не внушить ему лишних мыслей. Поглядев вниз, она увидела такую же тесноту. По залу разносилось жужжание голосов, словно во взбудораженном улье. И возникало почти физическое ощущение если не направления, то значимости момента. Судя по всему, к власти пришел человек именно этого момента.

Со своей высоты Флер видела все в искаженной перспективе. Каждый человек внизу, казалось, состоял главным образом из головы, точно кегля, – и многие были такими же лысыми. Пока спикер оглашал повестку дня, Флер разыскала взглядом достопочтенного члена парламента от Вудфорда, только что вознесенного в главы государства. В первый раз она увидела его, когда он вновь присоединился к консерваторам и был канцлером – а Майкл произносил свою самую первую речь! Вон он сидит, полускрытый чемоданчиком для секретных бумаг. Руки у него были скрещены на жилете, и он показался ей удивительно похожим на «Тоби», персонаж, украшающий пивные кружки, – те же сердитые глазки под насупленными бровями и воинственный подбородок между концами слишком высокого воротничка. Ну и лицо!.. Он обернулся и заговорил с военным министром, и это движение напомнило Флер об еще одном карикатурном персонаже – Твидлди из «Алисы в Зазеркалье». Перед зеркалом, подумала она с улыбкой, он мог бы заодно быть и Твидлдумом. Про себя она тотчас непочтительно процитировала:

«Раз Твидлдум и Твидлди затеяли сражаться…»

Ну, к власти как будто пришел нужный человек.

Тем временем началось заседание. Мистер Иден отражал вопросы о вражеских парашютистах – какие меры следует принимать против них. Флер наблюдала, как головы внизу подскакивают и опускаются, точно органные регистры.

…как он смотрит на незамедлительное создание добровольческих отрядов из относительно пожилых ответственных людей, вооруженных винтовками и автоматами и обученных принимать немедленные меры в случае налета на места их проживания?

Спрашивающий сел. Мистер Иден подскочил.

– Вопрос серьезно рассматривается в свете недавних событий…

Мистер Иден сел. Подскочил другой желающий задать вопрос.

Обратится ли он к прецеденту последней войны, когда были организованы добровольческие отряды?

Мистер Иден подскочил. Спрашивающий сел.

– Этот прецедент мне известен…

Флер всмотрелась в задние скамьи и разглядела Майкла, примостившегося с краю. Он послал ей быструю улыбку, она ответила, и тут Уинифрид зашептала ей на ухо.

* * *

Переглянувшись с женой, Майкл сосредоточился на происходящем. Да, местной обороной надо заняться. Ведь так или иначе, но она организуется, и любой владелец духового ружьеца ринется за славой. С противоположной стороны кто-то выкрикнул подобное же требование:

– Давайте вооружим всех! Давайте вооружимся все!

Идену приходилось нелегко, но он ловко выкручивался. Левые просто обязаны были не доверять такому сочетанию красивой внешности и приятного голоса в одном министре, и Майкл был склонен согласиться.

Еще вопрос:

– Отдает ли себе отчет достопочтенный джентльмен, что его сторонники в палате общин, видимо, считают, что у него недостает способностей для выполнения таких обязанностей?