вспоминая то, что осталось от деревни и ее жителей. Я набросилась на него, ударив кулаками в грудь. – Как ты мог загубить столько жизней? Ради чего? Чтобы магии было побольше?! Да будь проклята вся эта магия и вы вместе с ней!

Отец сжимал мне запястья, пока я кричала на него, а потом залепил пощечину такой силы, что я наверняка бы упала, если бы он все еще не удерживал мои руки.

– Три дня, Лив, – отрезал он. – Дай знать, если созреешь раньше.

Эйм оттолкнул меня и вернулся в кресло.

– Уведи ее.

Марк встал с дивана и направился ко мне.

– Выделите хоть комнату с окном, раз мне придется тут задержаться, – язвительно сказала я, пытаясь совладать с внутренним отчаянием.

– О, это можно устроить, – улыбка Марка не предвещала ничего хорошего. – Отведу ее вниз.

Получив одобрительный кивок от своего босса, он подхватил меня под локоть и направился к выходу из комнаты.

Я пробовала запомнить путь, которым он вел меня, но все мои мысли занимала перспектива оказаться виновной в тысячах смертей.

Магия не была для меня ценнее даже одной чужой жизни, и я без раздумий отдала бы ее, чтобы спасти людей. Но понимала, что Эйму она нужна не просто так.

Он больше двадцати лет жил в другом мире и воспитывал чужого ребенка, чтобы завладеть этой силой, а значит, у него есть цель. И я не имела ни малейшего представления, какая цель могла бы оправдать уничтожение целых поселений.

И у меня было всего три дня, чтобы найти хоть какой-то выход.

За размышлениями я не заметила, как мы подошли к лестнице, – очнулась, когда уже начали спускаться.

– Куда ты ведешь меня? – спросила я, едва мы оказались в очередном мрачном коридоре, где пахло сыростью и чем-то мерзким. Я начинала догадываться, где мы.

И оказалась права.

– Ты же сама просила комнату с окном, – сказал Марк с довольной улыбкой, когда мы приблизились к темной, пустой, но довольно просторной камере. – Твое желание исполнено, госпожа.

У самого потолка был небольшой прямоугольник, через который в темницу попадало немного лунного света. Вот и окно.

Марк ухватился за металлические прутья и втолкнул меня внутрь клетки, тут же запирая магией решетчатую дверцу.

– С нетерпением жду той минуты, когда ты ответишь за все свои делишки, – сказала я, стараясь не выдавать своего ужаса от места, где мне предстояло провести ближайшие три дня.

Он ничего не ответил. Улыбнулся и ушел обратно, насвистывая какой-то веселый мотив.

Проклятье. И как мне выпутываться из этого?

Мое внимание привлек шум в углу, куда не попадал лунный свет. Я уже приготовилась с визгом карабкаться по решетке, чтобы на меня не напала какая-нибудь голодная крыса, но вместо этого во все глаза уставилась на женщину передо мной.

– Мама? – изумленно прошептала я.

– Здравствуй, Оливия.

Глава 24

Кровь и серебро

ЛИВ

Мне трудно было поверить, что женщина, стоящая передо мной, действительно моя мать. Никогда прежде мне не доводилось видеть ее в столь плачевном виде.

Вместо привычных брендовых вещей на ней были обычные узкие штаны темно-зеленого цвета и черная рубашка, какие я часто видела у простых горожан в Миларе. Но вся одежда оказалась грязной, мама явно сидела тут не первый день, а может, и не первую неделю.

Русые волосы, которые всегда были уложены волосок к волоску, сейчас больше напоминали гнездо, и даже при столь скудном освещении было видно, что они утратили весь блеск.

На лице ни грамма косметики, от чего она выглядела гораздо моложе, но на левой скуле и подбородке я заметила незажившие ссадины.

Впалые щеки, потухший взгляд и темные круги под глазами, зеленый оттенок которых я раньше считала нашей общей чертой, – она явно была измотана, но, несмотря ни на что, стояла передо мной, расправив плечи.

Мы обе с интересом рассматривали друг друга, пока я не решилась первой нарушить затянувшееся молчание:

– Почему ты не с отцом?

Она грустно улыбнулась:

– Ты все еще называешь его отцом?

– По привычке, – я пожала плечами. – Я ведь больше двадцати лет его так называла, сложно перестроиться.

– Понимаю, – мама кивнула. – Возвращение домой пошло тебе на пользу. Чудесно выглядишь.

– Ты ведь всегда знала, кто я? – я даже не пыталась скрыть разочарование и обиду в голосе.

– Да.

Что ж, она хотя бы не стала опускаться до очередной лжи.

– Тогда знаешь и то, что мой дом не в Сарсете.

– Да. Ты родилась в Эсили, но, судя по тому, что я слышала, в Сарсете ты неплохо освоилась.

Пришлось закрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не сорваться на крик.

– Неплохо освоилась? Ты так это называешь? – процедила я. – Ты хоть знаешь, через что мне пришлось тут пройти? Сколько раз меня пытались убить?

– Знаю. И мне действительно жаль, Лив, – мама со вздохом опустилась на большой мешок у стены, набитый чем-то вроде соломы. – Должно быть, ты ненавидишь меня. Но к покушениям я непричастна, поверь.

– Поверить тебе? – усмехнулась я. – Как ты себе это представляешь после всего?

– Не только ты была пленницей.

– Еще скажи, что ты страдала все эти годы.

Нервный смех застрял у меня в горле, когда она подняла на меня взгляд. Наверное, именно так выглядят затравленные звери.

Ну уж нет, ей меня не разжалобить.

– Что-то я не заметила, чтобы тебе плохо жилось.

– Ты ничего не знаешь, – мама снова вздохнула. – Не знаешь, какой на самом деле монстр тот человек, которого ты считала отцом.

На этот раз я все-таки рассмеялась. Черт, кажется, я на грани истерики.

– Начала догадываться, когда поняла, что он не только прекрасно знал о покушениях на меня, но и сам отдавал приказ, – задрав голову, я продемонстрировала матери две тонкие полоски запекшейся крови, которые нестерпимо щипали и чесались при каждом движении. – И когда он приставил кинжал к моему горлу.

Мама вдруг поднялась и уже через секунду изучала порезы на моей шее, обхватив руками мое лицо.

Я скинула ее руки и сделала шаг назад. Скорее от удивления, чем от желания обидеть, но все же было видно, что это ее задело.

– Больше нет необходимости играть в заботливую маму, – сказала я. – Ты и раньше не особо это любила, а сейчас и вовсе незачем начинать.

– Я не смогла стать тебе матерью. Но это не значит, что я не хотела.

– Мне надоели все эти намеки, интриги и бесконечное вранье. Я так устала, что даже не пытаюсь отгонять мысли, что лучше бы у них получилось убить меня в самый первый раз, – призналась я и прошла ко второму большому мешку у противоположной стены, не дожидаясь ответа.

Последние моральные силы уходили на то, чтобы сдерживать слезы. Как никогда мне хотелось обнять женщину, которую я все еще считала матерью. Ведь другой у меня не было и, возможно, не будет.

У меня было столько вопросов к ней, но как я смогу поверить хоть одному ее слову? Что, если она находится здесь лишь для того, чтобы уговорить меня отдать Эйму магию?

Нет, я не могу так рисковать.

– Странно, что Марк еще жив, – вдруг сказала мама.

– Ты хотела сказать Харс? Не вижу ничего странного, он ведь главная собачонка отца, судя по всему. Разве что хвостом не виляет.

Мама тихо рассмеялась, и у меня сжалось сердце. Давно я не слышала ее смеха, всегда напоминавшего мне перезвон колокольчиков. Такой же чистый и красивый.

– Именно он виноват в том, что ты оказалась тут, – сказала она. – Если бы он держал свой член в штанах, а не в секретарше, ничего бы из этого не случилось.

– Тогда мне нужно поблагодарить его за измену.

Мама удивленно вскинула брови, ожидая продолжения.

– Эти несколько месяцев стали лучшими в моей жизни, несмотря на старания отца. Тут я обрела семью. Но я обязательно отомщу за смерть Лилли.

– Бедняжка Лилли, – вздохнула мама. – Она была чудесной девочкой. Жаль, что так вышло.

Я больше не могла сдерживаться и позволила слезам политься по моим щекам.

– Остальные… как они? – у меня не нашлось сил назвать их имена.

– Не знаю, Лив. Мы получили сообщение от Марка, что твоя подруга утонула в озере, а ты сама