гномами, ундинами, сильфидами и саламандрами» (Холл М. П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцерской символической философии. Новосибирск, 1993. С. 381–382). Гномы, согласно этой доктрине, обитают в «истощенном теле земли, называемом земным эфиром» и «работают в элементах на колебательном уровне столь близко к материальной земле, что они имеют колоссальную власть над скалами и растениями, и даже над минеральными элементами в животном и человеческом царствах» (Холл. С. 385–386). Стр. 24. — Имеются в виду ранние «фламандские» мажорно-натуралистические (в «рубенсовском» духе) ст-ния «Свиньи» и «Корова». Стр. 24–25. — Цитируется ст-ние «Женщина в черном» в переводе В. Я. Брюсова (Женщина в черном, / На перекрестке, со взором упорным, / Кого же ты ждешь? / — Того, чей окровавлен нож). Стр. 25–26. — Имеется в виду ст-ние «Банкир». Стр. 26–27. — Тема «города, сосущего кровь из деревень» — сквозная в творчестве Верхарна — от относительно ранних ст-ний «Лондон» и «Улица» до сборника «Города-спруты» («Les Villes tentaculaires», 1895). Стр. 29–30. — Называются три книги Верхарна — «Вечера» («Les Soirs», 1887), «Крушения» («Les Débâcles», 1888), «Черные факелы» («Les Flambeaux noirs», 1890). Эти три книги знаменуют собой так называемый второй, «кризисный период» в творчестве Верхарна, выражая крайне «декадентские» переживания человека на грани отчаяния, предчувствия «всеобщей гибели» и т. д. Стр. 30. — Отсылка ко второму действию «Золота Рейна» Р. Вагнера (эпизод похищения сокровищ нибелунгов Вотаном и Логе). Ср. влияние этого же мотива, причудливо преломленного в рассказе О. Бердслея «Под холмом», на очерк Гумилева «Карты» (комментарий к стр. 26–29 № 2 в т. VI наст. изд.). Стр. 36. — Книга «Вся Фландрия» («Tout la Flandre», 1904–1911) в творчестве Верхарна — своеобразный рецидив его ранних настроений эпохи журнала «Молодая Бельгия» — идиллические картины патриархальной Фландрии, лишенные, однако, «рубенсовской» чувственности и «телесности». Стр. 40–41. — Книги «Лики жизни» («Les visages de la vie», 1899) и «Буйные силы» («Les Forces tumultueuses», 1902) содержат «зрелую» лирику Верхарна. Стр. 44–46. — Ср.: «Все, что интересует человека, что его мучит или обольщает, все это бросает Верхарн на свою наковальню и перековывает в яркие певучие стихи. <...> Верхарн <...> бесспорно, величайший мастер свободного стиха. Он вознес этот прием стихотворчества до такой высоты, куда не в силах следовать за ним даже самые окрыленные его современники» (Брюсов В. Я. [Рец. на Verhaeren É. Les Villes tentaculaires.] // Весы. 1904. № 3. С. 55). Стр. 51. — Ученый Вагнер — персонаж «Фауста» И. В. Гете, антипод главного героя, скептик, догматик и схоластик, предпочитающий, по словам Мефистофеля, «сухую теорию» «пышнозеленому древу жизни». Стр. 52–54. — Эпизод из «Золота Рейна» Р. Вагнера — похищение огненным богом Логе кольца Нибелунгов у Альбериха — проецируется на отождествление автора текста со злокозненным божеством скандинавской мифологии Локи в стихотворении Брюсова «Бальдеру — Локи» (1904): «В час веселья, в ясном поле, / Я слепцу вручу стрелу, — / Вскрикнешь ты от жгучей боли, / Вдруг повергнутый во мглу!» (об этом ст-нии Брюсова, имевшем особую значимость в историко-культурном контексте «серебряного века», см.: Брюсов В. Я. Собрание сочинений. В 7 т. М., 1973. Т. 1. С. 624–625; Пайман А. История русского символизма. М., 2000. С. 220, 229–230). Локи и Логе сближались в представлениях фольклористики прошлого века. О генезисе урбанистических мотивов в творчестве Брюсова подробно рассказывается в очерке Д. Е. Максимова «Брюсов. Поэзия и позиция» (Максимов Д. Е. Русские поэты начала XX века. Л., 1986). Стр. 72. — Франциск Ассизский (1181–1226), великий святой западной церкви, проповедовавший «святую бедность» и детски-простое отношение к миру, основатель ордена францисканцев. Стр. 84 — об Эллисе см. №№ 21, 28, 30, 33 наст. тома и комментарии к ним.

12

Речь. 29 декабря 1908.

СС IV, ЗС, ПРП 1990, СС IV (Р-т), Соч III, Изб (Вече), Лекманов.

Дат.: до 29 декабря 1908 г. — по времени публикации.

Перевод на англ. яз. — Lapeza.

Верховский Юрий Никандрович (1878–1956) — поэт, переводчик, литературовед. Родился в семье присяжного поверенного, учился в Смоленской гимназии, затем — в петербургской Ларинской гимназии. В 1898–1902 гг. учился на историко-филологическом факультете Петербургского университета, где стал любимым учеником академика А. Н. Веселовского; по окончании университетского курса был оставлен при университете, до конца жизни занимался преподаванием. Научные интересы Ю. Н. Верховского касались истории русской поэзии «золотого века» (исследования творчества Пушкина, Дельвига, Боратынского, Лермонтова), что повлияло и на его самостоятельную литературную деятельность: по формулировке Дж. Малмстада, Верховский «лично и литературно был близок к символистам, но хотел сочетать модернистскую поэтику с ориентацией на стиховую культуру пушкинской поры» (Иванова Л. Воспоминания. Книга об отце. М., 1992. С. 405). Дебют на этом поприще состоялся в 1899 г. (публикация ст-ний в журнале «Вестник Европы»), а момент творческого самоопределения приходится на 1904 г., когда в «Зеленом сборнике» (где, помимо Верховского, участвовали М. А. Кузмин и будущий глава ГПУ В. Менжинский) была опубликована большая подборка его стихов. С этого момента Верховский оказывается вовлеченным в круг «башенных» литераторов, становится горячим поклонником Вяч. И. Иванова и близким знакомым А. А. Блока (см.: РП I. С. 431–432; РП XX (I). С. 281–282). Он участвовал с самого начала в «Академии стиха» (см.: Гаспаров М. Л. Лекции Вяч. Иванова о стихе в Поэтической Академии 1909 г. // Новое литературное обозрение. 1994. № 10. С. 89–105), был постоянным участником возникшего затем «Общества ревнителей художественного слова» (см., к примеру, пространный отчет о его чтении стихов и докладе 18 января 1912 г.: Русская художественная летопись. 1912. № 3. С. 40–41).

«В проекте ненаписанных воспоминаний Верховского (частное собрание) значится план главки: “Полемическое мое отношение к Н. С. Гумилеву — критику, теоретику и поэту-эстету — до «Огненного столпа». Первый его дружелюбный шаг в мою сторону — при последней встрече на заседании Союза поэтов, которого он был председателем”» (см.: ПРП 1990. С. 298). По-видимому, в 1911 г. — в канун «эмансипации» группы будущих «акмеистов» от круга Вяч. И. Иванова — у него с Гумилевым начались личные столкновения, в начале 1912 г. он писал А. М. Ремизову: «Аполлоновский-то альманах без меня вышел — и без моих стихов. Это уж по милости Николая Степановича Гумми-льва, не иначе» (РНБ. Ф. 634. Оп. 1. № 75). Однако именно Верховский стал автором первого аналитического очерка о творчестве Гумилева — «Путь поэта» (1922), опубликованного в сб. «Современная литература» (Л., 1925).

Стр. 1–3, 8–11 — помимо указанных Гумилевым ст-ний