— Можно… я тоже?

— Что? — мысль о моем участии в вылазке Бергу и в голову не приходила.

— Я с ума сойду от ожидания. Позволь мне идти с ними. Я сама из Ассалии, и не вызову подозрений.

— Подозрения ты вызываешь сейчас!

Напоминание о настоящей родине оказалось неудачным. Как бы вообще не связал! Отсюда тяжело будет до берега добраться, хотя с Островов еще труднее.

— Почему? Скажи мне, Берг, какая судьба ждет меня, если я вернусь на родину? Ни дома, ни денег, ни уважения. Что лучше: вести свой хирд, и слышать песню стали, пьянеть от запаха крови к боевого клича, или побираться на улице, голодать, мерзнуть и не знать, наступит ли для тебя утро?

— Разве все будет именно так?

Я не опустила глаз, выдержала пристальный взгляд.

— А говорили, что ты из богатого рода. Даже выкуп получить думали. Но Корос захотел, и тебя оставили…

— Когда-то так и было. Семья. Дом. Только все это дымом развеялось еще до того, как я к вам попала. Думаешь, те воины защищали меня? Нет. Они сражались за деву, которую пожелал их Бог. Мне предстояло умереть на алтаре. И, поверь, я не настолько глупа, чтобы не суметь выбрать.

Поверит ли? Берга не было, когда Корос уничтожил отряд Норгена. А о том, кем мне приходился рыцарь, я никому не рассказывала.

— Иначе, зачем я сражалась за вас? Стала морской женой? Думаешь, это просто для меня, такой выбор?

Берг поверил.

— Хаггни, Кетиль! Улла идет с вами. Головой отвечаете.

Потом он что-то долго говорил воинам наедине. Я не слышала, но сомнений не было: велел следить получше. И не затем, чтобы уберечь. Он опасался моего предательства. Но предпочел рискнуть. Это заслуживало уважения.

Здесь, в Ассалии солнце вело себя, как полагается, то есть пряталось ночью за горизонт, оставляя мир во власти луны. Но сегодня и ночное светило не желало смотреть с небес, и только изредка стыдливо выглядывало из-за облачной завесы.

Нам такое поведение было на руку. Укутанная ночью, маленькая лодочка заскользила в сторону берега. Мне строго-настрого запретили разговаривать, а весла, чтобы заглушить всплески, обмотали тряпками. Северяне гребли ровно, не совершая лишних движений, и вскоре дно лодки заскребло по песку.

Оказавшись на суше, я огляделась. Широкий песчаный пляж. За ним — редкий лес, больше похожий на старый парк. Тут хорошо отдыхать, слушать прибой, смотреть, как резвятся в воде дети. Если торговцы и собирают караван, то точно — не здесь. Похоже, Берга все-таки обманули.

Пока я оглядывалась, северяне успели спрятать лодку в зарослях, закидали ветками и папоротником. До тех пор, пока не пожухнет зелень, никто и не поймет, что кусты скрывают схрон. Ловко справились! И это — в полной темноте. Надо будет посоветовать Королю благосклоннее взглянуть в сторону Севера. Такие союзники могут решить кучу проблем. Правда, создадут их они еще вернее. Но с последствиями можно справиться. Все же, их немного, этих пахарей волн!

— Улла! — яростный шепот Кителя прервал раздумья. — Ты заснула?

— Извини. Никак к темноте не привыкну! — незачем им знать о том, что вижу я лучше ночной пятнистой кошки, которая живет в южных лесах и выходит из своего убежища только ночью. — Куда идем?

— В Арто. Он тут недалеко. К утру будем на месте.

Арто. Город, куда стекаются товары со всего света. А где торговцы — там и новости. Лучшего места для последнего рывка к дому не найти. И нужда в попутчиках отпадает.

Северяне даже не сопротивлялись. Не успели. Все, что я получила от них — воспоминания о битвах. Хмельных, ярких, упоительных. Верно говорили — морские пахари живут войной.

Тела оставила на берегу. До следующей ночи Берг не ждет нашего возвращения, а вот ассалийцы, которые их найдут, встревожатся. Гнилой Зуб рядом, так что северянам какое-то время будет не до меня, успею уйти из города. А потом, когда вернусь домой, плевать на все опасности.

Но почему даже тут, в Ассалии, я не чувствую Замка? Нити напоены силой так, что гудят — я отдала им почти весь хирд Магни. Но Замок словно испарился. Успокаивало одно — случись такое, меня бы тоже уже не было.

Нельзя думать о плохом. Нужно успеть в Арто до рассвета. Дорог каждый час — как умеют мстить северяне, я уже знаю.

Солнце просыпалось медленно и неохотно. Мелькнуло у горизонта, и спряталось за облаками, только тусклый диск висел над головой. Похоже, небо собралось плакать.

Шагать под дождем мало приятного, но я и так иду быстро. Дальше — только бежать, а это никуда не годиться. Да и смысла нет — за ночь у ворот наверняка собралась толпа, а мокнуть на дороге немного приятнее, чем среди толкающихся, вонючих, шумных людей. Лучше войти попозже, но без препятствий.

Вот только одежда подвести может. Тут такого не носят. Разве что плащ. Укутываюсь как следует, закинув полу на плечо. Прохлада сегодня — мой союзник, я не вызову подозрений.

Для стражников в кошеле нашлась мелкая монетка. Получив плату за вход, они потеряли ко мне интерес, и я беспрепятственно прошла в ворота со знакомым гербом: серебряный олень на зеленом поле. Над ним — золотое солнце. Дом Хайри. Значит, он все еще силен в этих краях. Тот Лорд, которого я знала, не отличался приятным нравом. Каков потомок?

Я уже забыла, какими шумными бывают города! И вонючими. Несмотря на то, что вдоль мощеных булыжниками тротуаров вмурованы желоба. По ним в море должны утекать жидкие нечистоты, а в дождь — вода. Но большинство труб забилось сразу же после укладки, и ни разу не чистилось. Разве что в центре иногда проводили эту необходимую процедуру. Но так как она была редкой, пользы было мало.

Первым порывом было — развернуться и идти прочь. Но необходимость узнать, что же произошло за полтора столетия в стране, одержала верх. Дыша через раз, я направилась в порт. Грузчики, моряки и торговцы знают все новости, и, если уметь слушать, даже расспрашивать не придется.

Но нужный человек нашелся раньше.

Нищий калика устроился прямо на мостовой и, окруженный детьми, неторопливо рассказывал. До слуха донеслись знакомые имена, а уж когда он упомянул Дом Орвов…

И держал лорд это чудовище в подвалах глубоких, сковывал цепями, да не простыми те цепи были. Одно звено чистого серебра, другое — железо каленое. К подвалам тем вели семь лестниц, и семь дверей закрывали путь. А на каждой двери висело по семь замков заговоренных. Замки те ковал не простой кузнец, нет. Он, как и Лорд, продался демонам подземным, обещал им душу свою бессмертную и души детей своих и внуков до седьмого колена…

А сказка изменилась. Прежде меня двенадцать запоров удерживало. Но не в подземелье, а в Замке. Видно, удача сменила гнев на милость, если встретился калика. Вот сейчас и узнаю, что о нашем Доме народ говорит.

И если не знать, с каким наговором какой замок отпирать, тут и конец приходил смельчаку.