— Колебалась я, думала, что Эля. У нее одной смузыкой дружба была, Злата и Сергей имели музыкальный талант, и дедушкарегентом в хоре служил, все одно к одному. И Злата Элю больше всех любила.

— Мать не ровно относилась к детям? Как же этовяжется с ее принципом не сообщать девочкам правду, чтобы ни одна невыделялась?

Тельма опустилась на стул.

— Внешне никаких различий не было. Едаодинаковая, одежда тоже. То, что Элю отправили в музыкалку, объяснимо: она однас талантом. Вот Жанне, например, новые вещи покупали, она была самой крупной,донашивать не с кого было. Но вот взгляд! Иногда Злата так на Эльку смотрела…Словами не передать, и ее она чаще всех ругала, хотя повод был: Эля уж слишкомленивая получилась, и злости в ней через край было. Но потом я засомневалась:наверное, Эля не своя.

— Почему?

— Сергей Жанку обожал, — пояснила Тельма, — амужик всегда родную кровь отметит. Он ее конфетками угощал, придет домой иЖанке под подушку карамельку сунет. Я пригляделась к Жанке: рослая в папу, кроткаяв мать. Было в ней душевное благородство, а оно только генетически передается,хоть десяти языкам ребенка обучи, не станет он в душе широким, если от мелкихродился! Конечно, музыка мимо Жанны прошла, она к математике тяготела, но ведьэто ничего не значит. Колебалась я, то на Жанку подумаю, то на Элю.

— А почему не на Свету с Ниной?

— Ну они точно приблудыши, — отмахнуласьТельма, — хотя у Светы было другое мнение. Один раз я ее ремнем отлупила.Прихожу домой и вижу: Жанка с Ниной полы трут, а Светка на диване яблоко грызети приговаривает:

«Мне мама тайну открыла. Я родная, вы теперьвсе у меня в подчинении, поскольку из детдома взятые. Не повезло вам».

Я кивнула:

— Понятно, а что же было дальше, в день смертиЖанны?

Тельма судорожно вздохнула.

— И Злата, и я сразу поняли — это Элькиных рукдело, ее тапки в комнате валялись.

— Может, их другой кто надел?

— Нет, — покачала головой няня, — у них чужиевещи неприкосновенными считались, мало у девок чего было, вот и тряслись надсвоим. У каждой личная кружка, ложка. Из-за чертовых тапок, как потомвыяснилось, дело и закрутилось. Ты сама знаешь!

— Вовсе нет, — возразила я.

— Не ври-ка, — отмахнулась Тельма. — Зачемтогда точь-в-точь такие же нацепила? Хотела мне продемонстрировать своюосведомленность?

— Это случайное совпадение, — стала жаркодоказывать я, — пришла в гости, кот написал в туфли и…

— Не верю я в случайные совпадения, — тяжковздохнула Тельма, — я как эти розовые тапки увидела, сразу обмерла. Ох, не зряты вернулась, да еще в тапках! Разве нормальный человек будет по Москве вдомашнем разгуливать. Это мне намек!

— При чем здесь тапочки? — спросила я.

Тельма хмыкнула.

— Слушай.

Злата скончалась в машине «Скорой помощи».Милиция приехала не сразу, тело Жанны, прикрытое тряпками, довольно долгопролежало во дворе. Тельма успела убрать все компрометирующие детали. Почемуона это сделала? Злата попросила няньку.

— Жанне уже не помочь, — шептала она, — ненадо Эле жизнь ломать, ты с ней потом поговори, наверное, несчастный случайпроизошел, они возиться начали и добаловались. Эли вообще в городе не должнобыть, в лагере она, пусть все так и думают. Это моя последняя просьба!

— Глупости! — стала переубеждать хозяйкуТельма. — Тебя вылечат.

— Пообещай, что будешь молчать, — прошепталаЗлата, — поклянись на иконе.

Пришлось няньке крестить лоб, только тогдаЗлата хоть немного успокоилась. Нарушить клятву Тельма, хоть она и быланеверующей, побоялась. Но и откровенно побеседовать с Элей собралась лишь послетого, как семья отплакала девять дней. Эля стала изворачиваться, врать, но вконце концов нянька приперла воспитанницу к стене, и та, заливаясь слезами,рассказала правду.

В лагере было очень плохо, кормили ужасно, аиз развлечений была только дискотека, но и ту устраивали не каждый день, потомучто дряхлый магнитофон постоянно ломался. Вот Эля и решила податься в Москву.Кроме всего прочего, ей очень хотелось помыться: в лагере были сложности сводой, в душ детей водили раз в неделю.

Денег у девочки не было, но это ее не смутило,она села на электричку без билета и добралась до столицы. Был рабочий день, иЭля очень надеялась, что в квартире никого не будет. Она специально выбрала длявизита в город пятое число. Накануне Злата получила зарплату, а Эля знала: матьочень боится растратить деньги попусту, сегодня в полдень она, Тельма и Жанна сНиной отправятся затариваться крупой, консервами, сахаром и прочим на месяц.Лукашины считали каждую копейку, поэтому процесс закупки займет не один час,мать, сестры и нянька будут ходить по лавкам, выискивая самые дешевые харчи, аЭля спокойно помоется, поест в тишине, залезет в копилку Нины, вытащит оттудапару десяток и уедет в лагерь. Элечка иногда разбойничала в заначке у наивнойсестры и очень веселилась, когда Нина, пересчитывая «богатство», изумлялась:

— Ну что же это такое! Думала, у меня сторублей скопилось, а тут всего восемьдесят! И как я просчиталась?

Глуповатая Ниночка даже не думала о воровстве,она искренне полагала, что ошиблась. В общем, радужным планам Эли не сужденобыло сбыться. Накануне Нину пригласили на дачу, и Злата отпустила дочь. Апятого числа за несколько кварталов от дома Лукашиных торжественно открылсяогромный супермаркет, и первым десяти покупателям была обещана совершенноневероятная, семидесятипятипроцентная скидка, вот Злата с Тельмой и помчались кмагазину: они твердо вознамерились быть среди счастливчиков, поэтомуотправились к восьми утра, хотя открытие было назначено на час дня. Матьсказала Жанне:

— Выспись спокойно и приходи в три. Незачемвсем в толпе у закрытых дверей толкаться. Мы с Телей все сами купим, а тыпоможешь отнести.

Жанна, обрадовавшись свободному времени,помылась и села делать педикюр. Привести в порядок ногти ее сподвиг презент ототца. Накануне вечером Сергей пришел с работы и принес дочке новые домашниетуфли.

— Папочка, — ахнула Жанна, — какая красота!Розовые! С пуховыми помпончиками! Где ты их взял?

— Там таких больше нет, — усмехнулся Сергей, —носи на здоровье!