— Я сохранила тайну, выполнила клятву, даннуюЗлате, — сказала Тельма. — Сергей ничего не знал, но он ненадолго жену пережил,очень тосковал по ней и Жанне.

После смерти отца девочки перестали изображатьлюбовь друг к другу. Похоже, Тельму они не считали за человека, поэтомускандалы и бурные выяснения отношений стали в семье Лукашиных привычным делом.Потом Нина познакомилась с симпатичным лейтенантом, в шестнадцать лет выскочилаза него замуж и уехала из Москвы. В каких краях падчерица находится сейчас,Тельма не знает, она не переписывалась с воспитанницей.

Эля прибилась к каким-то музыкантам и сталапеть в ресторанах. Тельме очень не нравилось ее поведение, и она без усталиповторяла:

— Не дело это — по кабакам таскаться, тыведешь жизнь проститутки: днем спишь, ночью голая прыгаешь.

Один раз Тельма, вернувшись домой, нашлазаписку. В ней была всего одна фраза: «Проститутка ушла, живи счастливо. Эля».

Последней от мачехи сбежала Светлана, у тойпосле кончины Златы выявили эпилепсию, и девочка долго скиталась по больницам.Первое время Тельма часто навещала падчерицу, но Света всякий раз, увидав ее,спрашивала:

— Сегодня ты расскажешь правду? Я ведь родная,а остальные приблудные! У тебя есть справка из роддома!

Ни на какие другие темы Света беседовать нехотела, все разговоры сводила к одному, а потом вдруг заявила Тельме:

— Квартира моя, вот вернусь домой, и тыуберешься вон. Докажу, что ты вышла замуж за папу из-за жилплощади, отсужуродительское гнездо.

Тельма испугалась, сбегала к адвокату, узналао своих правах и больше к Свете не ездила. Через месяц позвонил врач и спросил:

— Почему Светлана не ходит на процедуры?

— Разве ее выписали? — удивилась мачеха.

— Давно, — поразился доктор.

Тельма кинулась в комнату к девочкам,распахнула шкаф и увидела: вещи Светы испарились. Очевидно, она пришла вквартиру в тот момент, когда мачеха ходила по магазинам, быстро сложила сумку ибыла такова.

— Не так давно она сюда заявилась, — завершиларассказ Тельма, — опять со своей бредовой идеей про кровное родство сЛукашиными. Наверное, совсем с ума сошла. Какая теперь разница? Я не выдержалаи ответила: «Ты меньше всего на их истинную дочь походишь, вероятно, Златародила Элю, у той тоже музыкальный дар был». Про Жанну я не упомянула, незахотела! Думала, Света успокоится, а ее совсем перекорежило, чушь понесла, вкакой-то момент вдруг заорала:

— Я знаю правду! Элька Жанну столкнула!

И тут же рот закрыла! Ушла она быстро, а ясообразила: в тот день, когда мы с Элей об убийстве беседовали, дверь хлопнула.Это Светка приходила, она нас подслушала!

Тельма опять схватилась за фильтр и наполниласвою чашку.

— Журналист Егоров хотел напечатать сериюстатей про Лукашиных, — тихо сказала я. — В пятничном номере был анонс: «Тельмадала откровенное интервью: девочки ненавидели друг друга». Вы и впрямь говорилитакое?

Хозяйка стиснула губы.

— Проныра! Заявился сюда вечером в день смертиЖанны и Златы, не постеснялся прийти в дом, где две покойницы разом. Я открываюдверь — стоит мужик, внешне обычный, улыбается.

Я снова стала внимательно слушать Тельму.

Нянька решила, что приехал следователь, инервно сказала:

— Девочки и Сергей устали, они спят. Давайтена лестнице поговорим, хотя мне сообщить вам нечего, я пришла с продуктами,когда Жанна уже умерла.

— Давайте познакомимся, — предложил незваныйгость, — Николай Егоров, главный редактор газеты «Лупа».

— Что вы хотите? — изумилась Тельма.

Егоров потер руки.

— Я оказался на месте преступления первым,сделал несколько снимков, вот, смотрите.

— Какое право вы имели входить в чужуюквартиру без спроса? — возмутилась нянька.

— Дверь была открыта, — прищурился Николай.

— Вас не звали!

— Лучше ответьте, кто убрал вторые тапки,маникюрный прибор и лак до приезда милиции? — иезуитски поинтересовалсярепортер.

— Ничего такого в гостиной не было, —прохрипела Тельма.

Егоров зашипел:

— Значит, это вы постарались! Я проверил, наснимках, которые сделали менты, другой натюрморт. Дочки Лукашиных, они ведьприемные, не очень-то друг друга жаловали?

Только ужасом, который обуял Тельму, можнообъяснить, что она сказала правду.

— Да они вечно лаялись, перед родителямиприкидывались, а по сути, жили в ненависти.

— Отлично, — закивал Владимир. — И кто изкрошек столкнул Жанну?

Тут к Тельме вернулось самообладание.

— Убирайтесь прочь! — с яростью сказала она.

— Я заплачу за рассказ, — не смутился Егоров.

— Отвалите, — перешла Тельма на жаргон.

— Ладно, — пожал плечами Николай, — мне покахватит услышанного. Но я еще вернусь. Читайте «Лупу» в субботу, непременноизложу в статье свои наблюдения. А дальше посмотрим.

Представляете ужас Тельмы? В пятницу онакупила желтое издание, нашла там свое имя и впала в панику. Она решилапоговорить с Николаем, обратилась в справочную, разузнала телефон «Лупы» исоединилась с редакцией. Ответил не особо вежливый мужской голос:

— Алле! Че надо?

— Это «Лупа»? — пытаясь сохранить спокойствие,спросила Тельма.

— И чего?

— Позовите Егорова.

— Кого?

— Вашего главного редактора.

— Ах, этого! Он спекся!

— Простите? — не поняла Тельма.

— В больнице валяется, — пояснил мужчина, —газета теперь наша, не фиг сюда трезвонить.

— Значит, Егоров больше не хозяин издания? —не веря своему счастью, переспросила Тельма. — Материалы его не опубликуют?

— Сказал уже, он в реанимации, не фиг звонить.

Только человек, получивший помилование отсмертной казни, может понять чувства Тельмы. Судьба помогла Барсуковой; чтослучилось с наглым корреспондентом, она не знала, но так ему и надо!