А так мы продолжали поддерживать у Светлых иллюзию, что я дура. Дура не смогла бы договориться с Садом об отмене заключения, раз уж никто до нее не додумался до этого.

В общем, ко всему прочему я научилась ездить на лошади. И не на простой, а на Темнушке — самочке того загадочного черного жеребца, срезающего пространство, на котором ездил Баэр. И свободно перемещалась по степи вокруг Сада, ездила и в деревню, там со многими подружилась. А на случай встречи со Светлыми, способными распознать во мне нового Темного мага, у меня был амулет…

Маленькая капелька (ну или сердечко), прятавшее любую магическую силу от глаз любых магов. Гарэм подсобил. Сказал, что это особый артефакт, существующий еще со времен первичной Стихии. Как он попал к жизнерадостному Светлому — неизвестно. Ведь, по его собственным словам, во времена первичной Стихии он еще не родился.

— Ох, что-то не к добру, ведь не нужна ему эта мазь… — пробормотала Грас. — Небось, ищет повод прижать нас к ногтю…

— Ничего, Грас, — ответила я и погладила ее по плечу. Наши отношения стали еще теплее. И порой было непонятно, кто кому «как мама». — Завтра мы с Баэром едем к вампирам. В прошлый раз они обещали подсчитать, сколько у них сил. Заодно пригоним им пару стад бычков, чтобы напились, обрели форму и были готовы в любой момент выступить на защиту Темного имения. Потом… потом у нас смотр все оборотнических сил. Ты же знаешь! Мы совсем скоро будем готовы к обороне. А потом…

— А для потом нам нужно большее, — отрезала Грас. — Ты должна воззвать ко Тьме с просьбой даровать тебе невиданную силу! Может, потому у них тогда и не получилось, — Грас, конечно, имела в виду прежнего Темного и его Нинэль, — что сила была у мужчины, а не у женщины! Да и не была она магом, увы, девочка моя, глупенькая она была!

— Погоди, Грас, — вздохнула я. — Ты же знаешь, что по старым меркам я еще первоклассница в изучении магии.

— А по нынешним вы — ученица выпускного курса магической Академии, госпожа моя! Вы все так хорошо освоили… Ой, взгляните!

Она указала мне на поверхность водоема, на которой, как на экране, Баэр с Барторием ходили вдоль стеллажей.

— Право слово, какое приятное место эта ваша лавочка, Баэр! — воскликнул Барторий. — Признаю, что это замечательное начинание, хоть сперва я, честно говоря, сомневался, опасался, не сдвинет ли это наш тщательно отработанный баланс. Но, Баэр… — он понизил голос. — Я даже не знаю, что об этом думать. Вот принес вам, может, вместе мы сможем понять, откуда он взялся. Вот этот цветочек… вырос прямо в саду возле моего дома! — и Светлый извлек из кармана почти засохший… цветок Тьмы. Ума не приложу, как он мог вырасти… Вы не в курсе, Баэр? Ведь не могла же Тьма вырасти, это было бы такой трагедией для нас обоих!

«О Боже!» — громом ударило у меня в голове.

Цветок Тьмы уже не просто на Светлых землях, а прямо в доме у Бартория!

Наверное, вот так тихо и начинается конец света?

Все эти полгода было относительно спокойно. Мы втихую занимались магией. Баэр учил меня. Грасерия иногда помогала — почему нет, если все стало легально? Цветы Тьмы активно расцветали у нас в Саду и вокруг. Управлять ими, в отличие от других Темных растений, я не могла. Видимо, потому что они были этаким растительным проявлением Тьмы. То есть — ровня мне, а не питомцы.

Но дальше деревни они никогда не пробирались! Самые крайние куртинки мы находили как раз на границе с деревней, где-то у речки. Мы даже расслабились, что можно жить спокойно. На Светлых землях цветов нет.

А тут такой сюрприз…

Мы с Грасерией в ужасе переглянулись и напряженно прилипли взглядами к экрану.

— Му-у-рр! — жалобно сказал Борси, стоявший рядом в тигриной ипостаси (белая кошечка при этом наглейшим образом возлежала у него на спине), и тоже заглянул в пруд.

Конечно, Баэр там, по другую сторону «пруда», опешил. Но не потерял своей невозмутимости, отработанной столетиями общения со Светлыми. Он вообще терял ее только во время споров со мной. Что, конечно, свидетельствует о силе наших чувств. Ах…

А в следующий момент он с хорошо сыгранным ужасом уставился на цветочек в руке Бартория.

— Светлейший, какой ужас! — сказал он. — Неужели наша маленькая лавка вызвала такие последствия?! Ума не приложу, что с этим делать… Не хотелось бы закрывать заведение. Вы сами видите — мы процветаем!

Я тихонько выдохнула. Уже лучше… Баэр придумал хорошую «отмазку». Она продолжала наше прежнее запутывание следов.

Да, месяца три назад мы на всякий случай решили использовать артефакт, что Барторий дам мне. Мол, я хорошая шпионка. Под руководством Баэра я выпустила немного Света из сосудика и отправила его к Барторию с вестью, что я, Вероника, вся такая сочувствующая Свету и оплакивающая свою участь Темной Хозяйки, обнаружила, что Баэр ставит какие-то опыты над Темными растениями, не вырастет ли Тьма от этого... То есть нечто совершенно безобидное. Но Светлые могут и не знать, что никакие эксперименты над нашими растениями роста Тьмы не вызовут.

Барторий отреагировал неожиданным визитом к нам. Убедился, что Баэр делает совершенно безобидные вещи — просто создает новые крема и настойки. Просто его жена-дура ничего не понимает. Но на всякий случай Барторий (как бы тайно) велел мне участвовать в экспериментах над растениями и снова связаться с ним, если засеку что-нибудь подозрительное.

Собственно говоря, доказательства, что эксперименты с растениями не приводят ни к чему «плохому», были одним из факторов, позволивших нам открыть наш Темный «минимаркет».

По правде, я бы еще и ресторан Темной еды открыла. Но этого Светлейшие нервы уже не выдержат.

Барторий искоса, задумчиво посмотрел на Баэра.

— Да, я тоже думаю, что дело в этом! Какая незадача… — сказал он. — Должно быть, мы с вами ошиблись, и какие-то новые смеси растений как-то усиливают Тьму. Ох, Баэр, что же нам делать?! Мы ведь оба понимаем, какая это трагедия. Мне тоже не