— А почему называется «цветок» если это долбанный пепел? — перебивает меня Дэниел, разглядывая в зеркале аккуратность наложенных швов.

Хороший вопрос. И я знаю на него ответ. Но черта с два я его тебе скажу.

— Тебя только это интересует и удивляет в моем рассказе?

— Это невероятно, — все это время Трой слушал меня, затаив дыхание. — Мы должны срочно вылетать. Мне не терпится найти твоего отца. Послушать его версию и узнать всю правду. Ну и конечно, Я жутко по нему скучаю. Не так часто твой друг восстает из мертвых.

— Готова полетать впервые в жизни, крошка?

— Ты ранен, разве ты тоже полетишь? — воинственно бросаю я.

— Я спонсор этой затеи, не забывай, — Дэниел вальяжно проходится по всему периметру палаты. Тело его расслабленно, движения — ленивы. Ничего в его поведении не предвещает поступка, который он совершает через две секунды.

Все происходит так быстро, что я даже не успеваю осознать действия Кинга. Вот его тело напрягается, словно упругая струна. Мощно сжатый кулак, вздувшиеся на предплечьях вены. Выставив ладонь вперед, встав в позу, напоминающую война восточных единоборств, он заезжает Трою в солнечное сплетение и окончательно вырубает его второй рукой.

Звук оглушительного удара, попадающего точно в цель — в беззащитного Троя Кларка.

Крик царапает мое горло, я инстинктивно заглушаю его рукой, с ужасом глядя на то, как плотное тело Троя навзничь падает на пол.

— Ты…ты…Господиии, — зажмурившись, группируюсь всем телом я, ожидая того, что теперь сукин сын займется и мной.

Черт возьми. Как? Как Трой мог довериться этому человеку? Я конечно понимаю, что выбора у него не оставалось, но неужели он не мог держать оружие на готове?

— Входи, — пристально глядя на меня, Дэниел достает из кармана джинс телефон, и приглашает кого-то в комнату.

Кого-то, при виде кого, я застываю от ужаса. И понимаю одно: мне теперь точно конец. И Киан никогда не узнает, что сейчас сделают со мной эти люди.



— Итак, я прекрасно себя чувствую, Мия. И более чем, готов к полету, — все также не спеша и будто играя звуками и интонациями своего голоса, произносит Кинг. Надевает рубашку, неотрывно наблюдая за мной и дрожью моего тела. Застегивает ее на все пуговицы, а потом расстегивает две верхних, окидывая меня липким, плотоядным взглядом.

Господи. Еще никогда я так сильно не хотела оказаться в объятиях Киана — в самом безопасном месте на этой земле. И конечно я уже тысячу раз пожалела, что сбежала, не послушав его версию происходящего…дура.

Медсестра быстро ретируется, исчезая за дверью. Повернув голову в сторону тяжелых шагов, я сталкиваюсь взглядом с Домеником Ди Карло.

— Рад снова видеть тебя, доченька, — расплываясь в елейной улыбке, приветствует он. Демонический блеск в его глазах остужает мою кровь до критически низкой отметки — Тебе пора поспать. Кошмарных снов, дорогая.

После этих слов, ко мне подходит Дэниел.

Бежать мне фактически некуда, поскольку я сижу в кресле. Реакция «беги» приведет лишь к тому, что я еще быстрее окажусь в его коварных руках. Выставить вперед ноги и попытаться оттолкнуть его — тоже бесполезно.

Мы оба понимаем, что сила в этой битве будет не на моей стороне.

Дэниел наклоняется ко мне, обхватывая теплой ладонью шею.

Подмигнув мне, мужчина зажимает какую-то точку на ней, рискуя меня убить. Полагаю, это сонная артерия.

Я просто теряю сознание и понятия не имею, где проснусь в следующий раз. И проснусь ли вообще?

Киан

— Мистер Морте. Через полчаса приземлимся в Куала-Лумпуре, — меня пробуждает сообщение пилота, прозвучавшее в динамике беспроводного наушника.

Я позволил себе уснуть, после дозаправки в Тайване. Редко удается поспать в самолете из-за шума турбинных двигателей, но нервное напряжение дает о себе знать. Я просто вырубился, но даже в бессознательном состоянии, мои сны крутились вокруг двух самых важных людей в моей жизни — Антея и Мии.

Любовь сделала меня чертовски уязвимым, ранимым. Любой, кто завладеет двумя этими священными для меня нематериальными артефактами, способен сотворить из меня марионетку. И я пойду на все, ради того, чтобы обезопасить, вернуть себе их души, их жизни.

Осознавать это — равно: признавать свою слабость. Но представлять жить без них — еще хуже.

Любовь — прекрасная уязвимость, одержимость и безграничная жажда…нет, не жаждать обладать, а отдавать. Даже если от тебя самого ничего не останется. Ты отдашь последнее за своего ребенка и за любимую.

Я бесконечно благодарен…благодарен за свой страх.

За то, что моя душа, невзирая на то, сколько жизней я отнял, осталась способной на безусловную, всепоглощающую, истинную любовь. Когда без оглядки, без раздумий в пламя открытое кинешься или в океан с пираньями, если это будет необходимо для спасения сына или своей любимой женщины.

А что если, тебе бы предложили одно из двух? Кого бы ты спас, Киан? Кинулся бы в огонь, чтобы спасти сына? Или в океан, чтобы больше никогда не расставаться с Мией? — ехидно шепчет внутренний дьявольский голос, которому только дай повод поиграть в изощренные игры с психикой.

Вы должно быть, замечали. Этот чертов внутренний голос — наш самый главный враг и лучший друг в одном лице. Этот проклятый мир до тошноты дуален, а истина — там, где осознанный выбор.

— Как спалось? — скрипучим голосом интересуется Рик, расположившийся на соседней от меня капсуле в салоне личного самолета Энтони Морте.

Небольшая, но мощная птица со всем необходимым: три капсулы для сна, трансформирующиеся в широкие кресла и обратно. Забитый алкоголем бар и серые кожаные диваны, до которых можно прогуляться по салону. Там расположились еще пять членов семьи, которых мы с Риком взяли с собой.

И не только их.

Стюардесса в салоне всего одна, и она немного надоела своей услужливостью и навязчивостью. Когда я несколько раз дал понять, что мне ее подмахивания бедрами не интересны, она принялась за обработку Рика, за что я ей несказанно благодарен.

— Плохо, — честно признаюсь я. — Селена так ничего и не произнесла?

— Ага, — кивает в сторону закрытой капсулы Рик. — Закрылась в коконе, даже на обед не выглянула.

— Упрямая и гордая. Словно они с Мией сестры по крови, — подмечаю я.

Селену пришлось взять с собой, потому что мне не хотелось бы повторить свои ошибки снова. Охране я уже не доверяю — вечно они упустят все, что мне дорого из-под своего носа. Возможно, брать ребенка в Малайзию было не лучшей идей, но в условиях спешки, решение пришло само собой. Предварительно, я поговорил с девочкой, объяснив, что она в безопасности. Что очень скоро, она увидится со своей сестрой и мамой. Но сначала ей предстоит небольшое путешествие.