Селена ничего не ответила. Лишь растерянно кивнула, завороженно разглядывая меня. Трудно описать, что она по отношению ко мне чувствует — презрение, недоверие, страх, ужас? А быть может, она уже натерпелась от своего больного «папочки» пару грязных намеков и в глубине души была рада свалить подальше из того особняка?

Дети куда дальновиднее и чувствительнее нас.

В любом случае, обращаюсь я с ней, как с принцессой. Надеюсь, она не сильно напугана и подавлена внутри. И в будущем, встреча с любимой сестрой, сотрет все эти неприятные воспоминания.

Тяжело выдохнув, перевожу взгляд в иллюминатор. Я много слышал о потрясающих закатах в Азии, и еще не наблюдал их с земли. Но даже с высоты десять тысяч метров это завораживающее и потрясающее зрелище.

Солнце, кажется, еще никогда не находилось так близко ко мне. Опускаясь в объемные, грозовые облака, оно заливается пурпурным оттенком, окрашивая небо и газовые шары под собой в ярко-фиолетовый цвет.

Я мог бы вечно созерцать эту красоту природы. Невольно вспоминаются рассветы и закаты, что мы встретили и проводили вместе с Мией…хочется, чтобы таких моментов в нашей жизни еще было много. Чтобы не сосчитать. До безумия хочется вернуть ее сюда, в свое пространство, в своих руки, ладони…обхватить губы своими, и душить поцелуем, пока она, наконец, не поймет, что никуда от меня не денется.

Чтобы бы, блядь, не случилось.

Из созидательного состояния меня выводит настойчивая вибрация телефона. Когда я открываю очередное входящее сообщение, полученное благодаря техническому прогрессу и возможности выходить в сеть даже в небе, мое сердце падает куда-то вниз. Прямо с десятикилометровой высоты в чертов океан, над которым мы сейчас пролетаем.

Самолет будто мгновенно считывает мое внутреннее состояние и начинает зловеще покачиваться. Меня бросает в пот, потому что на экране своего смартфона, я вижу Доменика Ди Карло собственной персоной.

— Добрый вечер, Киан, — это мне кажется странным, но судя по обстановке вокруг Доменика, он тоже летит в самолете. Выражение его лица — изможденное, а кожа испещрена морщинами. Все его существо вызывает отторжение, приступ тошноты и желание больше никогда его не видеть.

В черных глазах, тлеет все оттенки жажды мести и безумия.

— Настало тебе принять решение, кто ты. Сын мой, — у меня схватывает дыхание от подобного заявления. Какого черта он так ко мне обращается.

— Ты не ослышался, Киан. Твоя мать была той еще шлюхой, иначе бы она не сбежала от меня к этому жалкому фермеру и пасечнику. Тогда бы…я не нашел, и не убил бы ее и этого добрячка, что обожал вспахивать сено.

В горле становится чертовски сухо. Губы за мгновение трескаются. Как и мой мозг, неспособный пока уловить, о чем говорит этот ублюдок.

— Конечно, когда я тогда пришел в ее дом, я еще не знал, что ты мой сын. Я пришел за ней, и только за ней. За моей прекрасной Кармелой. Но она так сильно умоляла…так сильно плакала и просила сохранить жизнь своему фермеру, что я не выдержал и прикончил ее. Она любила меня… — одержимо цедит Ди Кало, сжимая кулаки. — А потом сбежала, даже не сообщив мне, что беременна. Я долго искал ее. А когда увидел тебя…подумал, что ты ублюдок этого простолюдина. Мне не было до тебя дела, Киан. Ты — ошибка. Ничтожество. Ты никакой…не мафиози, и не святой. Всю жизнь ты мечешься между своими сторонами, и так и не можешь понять, кто ты. Я здесь, чтобы помочь тебе, Киан. Помочь тебе сделать выбор. Хотя ты не дал его мне, когда отнял сына, рожденного не от шлюхи, — если бы можно было убить этого подонка взглядом, через экран…я бы уже давно это сделал.

— Твой сын сейчас в Малайзии. Ты уже знаешь. Стефан Морте позаботился о том, чтобы Антей познал, что такое игра со смертью.

— Что ты с ним сделал? — рявкаю я, до треска сжав проклятый смартфон.

— Ничего. Не своими руками, — ди Карло разводит ладони в стороны, будто он не причем) — Но Стефан прекрасно справился со своим заданием и немножко ранил Антея. Сейчас…он в одной из больниц Куала-Лумпура. Потеря крови, заражение…ну ты, понимаешь. Ситуация не самая приятная. Бедный мой внук! — картинно взмахивает руками Ди Карло.

С радость оторвал бы ему их и скормил бы собакам.

— Ему срочно нужно переливание самой редкой группы крови. Четвертая, не так ли? У вас обоих. И твоя ему идеально подойдет, не сомневаюсь. Без тебя он погибнет, Киан. Грустно, не так ли? — продолжая издеваться и вспарывать мое сердце наживую, он смахивает со своего мерзкого лица иллюзорную слезу.

Моя кровь превращается в кипяток. Веки горят, в висках пульсирует ток крови. Внутричерепное давление становится болезненным, невыносимым. Я до боли сжимаю кулаки, чтобы собраться…ответить…и впервые, я не могу.

Сейчас не столько важен мой ответ. Мои угрозы Ди Карло. А четкие действия, нацеленные на спасение сына.

Мы уже скоро будем на месте. Я спасу его, в этом нет сомнений. Мой мальчик…

— Киан, что с тобой? — заметив то, как я изменился в лице, обращается ко мне Рик. Я не отвечаю, закусывая кулак.

— Итак, Киан, ты можешь полететь к нему. К своему сыну. А можешь отправиться чуть дальше — в Индонезию, где борется за жизнь твоя красавица-жена.

ЧТО?

Доменик разворачивает камеру. В этот момент самолет начинает так трясти, что мне, кажется, будто это моя ярость выводит технику из строя, и он летит вниз.

Я вижу Мию. Вспотевшую, взлохмаченную, измученную. Свою любимую девочку, которая нуждается во мне. Свою глупышку, которая сбежала, заработала себе лишних проблем на задницу, но выдерживает мой взгляд с достоинством. Она нуждается во мне, и расстояния не помеха, чтобы почувствовать, насколько сильна связь между нами. И как сильно горят наши сердца сейчас, сожалея о том, что не открылись друг другу раньше. Я не открыл…возможно, она бы сейчас была в безопасности, рядом. Но она там, в лапах этих мерзких чудовищ, которые могут пристрелить её в любой момент.

Моя жена привязана к самолетному креслу. Во рту зажат кляп. Рядом с ней вальяжно раскинулся Дэниел Кинг, наблюдающий за происходящим со скучающим выражением своей наглой физиономии.

— Видишь капельки пота на ее лбу? — Доменик подходит к Мии близко. Тварь. Держись от нее подальше. Достает градусник из подмышки Амелии.

— Тридцать девять. У нее жар, Киан. Скоро, когда яд скорпиона, который…случайноужалил её, глубже впитается в ее клетки, она отключится. Для противоядия уже поздно. Жаль, что такая красавица умрет молодой…но ты же не станешь жертвовать сыном ради горячей киски? — спрашивает этот уебок, прикасаясь своим шершавым и морщинистым пальцем к совершенно нежным щекам Мии.

Черт. Я убью его. Я заставлю его гореть…и умирать самой мучительной, блядь, смертью.

— Но у тебя же есть «цветок бессмертия», Киан. У тебя последний образец, не так ли? Отличный шанс проверить его в действии. Прилететь сюда и дать его любимой жене…но вот незадача: тогда сына спасти не успеешь. Какая жалость. Наша жизнь — это выбор, Киан. Не ошибись с ним. И не стоит, посылать спасать свою жену кого-то из друзей…я вышлю местоположение Мии, только когда увижу твой самолет в списке приземлившихся в Джакарте. И да, маячок в ее обручальном кольце уже уничтожен.