По телу проходит дрожь.

Их план состоял в том, чтобы я оказался между молотом и наковальней.

Я не знаю, с чем это связано. Может, не было времени, все продумать. Возможно, они пожалели ребенка. Хотя с трудом верится, что ублюдок Ди Карло проникся сочувствием к своему внуку.

Но даже, несмотря на относительно «удачное» ранение, Тей все равно мог погибнуть. От острой кровопотери или еще хуже — заражения крови и организма через рану. Мы в Азии. Здесь, на сумасшедшей жаре, любая рана на открытом воздухе превращается в рай для размножения вирусов и бактерий.

— Прости меня. Я так люблю тебя, сын, — беззвучное рыдание сотрясает тело, грудную клетку, все мое существо. Я сильнее сжимаю его ладонь, замечая, что веки Антея подрагивают. — Я все сделаю, чтобы загладить свою вину перед тобой. За все годы. Только поправься, — мои губы касаются костяшек его пальцев. Довольно холодных, и таких…обездвиженных. Ему нужно восстанавливаться. Пройдет немного времени, и он откроет глаза и улыбнется мне.

Хочу быть рядом в этот момент.

Мне больно смотреть на огромные синяки под его глазами, на бледные губы в трещинках. И учитывая, что у Тея с рождения кожа бронзового оттенка, как у меня, он довольно бледный.

Антей неподвижно лежит в кровати, и я знаю, что под простыней, его нога перемотана специальными жгутами и повязками.

Несмотря на это, невероятно прекрасно и радостно наблюдать за тем, как поднимается и опускается его грудная клетка. В эту минуту, я не могу не вспомнить, как качал его на своих руках, хоть и очень редко.

Я часто отсутствовал…и Ванесса куда чаще укладывала его спать. И все же, я урывками помню эти особенные моменты.

Я держал его на руках, не представляя, как можно быть таким маленьким. Как этот крошечный организм, который лишь по голосу отличает меня от Ванессы, может занимать так много место внутри?

И когда впервые Тей спал на руках: он также размеренно дышал, только еще тихо сопел и пускал слюни. А теперь…он вырос настоящим мужчиной. Я много не видел, столько всего упустил. Потерял уйму времени с ним. Так вышло. Если честно, я не знаю, сколько бы еще лет мы провели в разлуке, если бы не встреча с Мией, если бы не вся эта адская пляска вокруг «цветка»…

Я пропустил важные этапы его взросления, но теперь, когда мы снова вместе…я больше никогда с ним не расстанусь.

Ни за что. Только моя смерть разлучит нас.

Наверное, я готов просидеть вот так возле Антея вечно. Я забываю о времени, постоянно отслеживая его пульс и давление.

— Его жизни больше ничего не угрожает, — вдруг выводит меня из забытья голос Рика. Я ощущаю твердую ладонь Риккардо на своем плече.

— Жизненно важные органы не задеты, рана прочно зашита. Кровоток восстановлен. Хотя жизнь определенно наделила его более серьезным шрамом, чем тебя, в таком же юном возрасте, — подметил Рик, имея в виду след на моем лице, оставленный касательной пулей.

— Да уж. Он пошел по моим стопам, — грея его ладони в своих, прошептал я. — Черт возьми. Ему так досталось. Из-за меня. Все эти годы… — мое сердце сжимается до ломоты в груди.

— Ты ничего не мог сделать. Ты шел к вашей встрече. Медленно, но верно и последовательно. Ты же знаешь, что жизнь Антея была в руках Энтони до недавнего времени. И если бы все не сложилось так, как сложилось сейчас — в четырнадцать он бы начал лепить из него нового члена клана, Киан. Даже не сомневайся. А сейчас…сейчас он, возможно, будет свободен от этого. Как и ты. Слышишь, брат? Хватит себя винить. Ты никогда бы не воссоединился с ним «легко и просто», Киан. А теперь послушай меня, — Рик обходит кровать Тея и встает по другую сторону от неё, чтобы заглянуть мне в глаза. — Пульс Антея ровный. Состояние стабильное. С ним все будет хорошо, — я понимаю на что намекает Рик.

Пытается меня вразумить.

Но у меня слово ноги прилипли к полу этой палаты.

Я не в силах покинуть сына, пока не увижу его бодрым и подвижным…

Кажется, что если уйду, покину его сейчас — что-нибудь снова случится. Или я снова его потеряю.

Мия…Мия…Мия…

Я так люблю её.

И она нуждается во мне. Сейчас.

Если еще не поздно…

— Я не знаю, что мне делать. Я не могу его оставить, — признаюсь я.

И Мию тоже не могу.

Черт возьми.

— Я понимаю, Киан. Но ты можешь еще спасти Мию. С ним все будет хорошо. Ты полетишь в Индонезию прямо сейчас, доверив Антея мне. Я отдам за него жизнь. Клянусь.

— Я не могу. Я уже однажды тебе доверял, как себе. Это плохо кончилось, — качаю головой, ощущая вину за то, что между сыном и Мией мне пришлось выбирать, и я выбрал…не ее.

Не девочку, которая дороже мне всех на свете. За исключением человека, руку которого я так отчаянно уже битый час держу в своем кулаке.

— Выбор за тобой. Она умирает, Киан. Возможно…она уже умерла.

— НЕТ! — срывая голос, рокочущим тоном рычу я. В сознании вдруг становится ясно, будто бы в голове включили свет.

Рик прав. Я должен оставить с Антеем его. Иначе, я потеряю свою душу. Я умру вместе с ней. Тут нельзя выбирать…невозможно.

Внезапно, в тот момент, когда я принимаю решение встать, в комнату врываются врачи. Все кажутся мне похожими друг на друга, облаченные в одинаковые медицинские костюмы. Судя по их взглядам, они возмущены нарушением режима. Я не должен был находиться здесь. Договорился лишь с одним врачом за небольшое вознаграждение.

— Просим вас покинуть помещение, — на ломаном английском произносит одна из женщин, грозно оглядывая меня. — Часы приема закончены. Вы можете прийти завтра утром.

— Киан, ты можешь на меня положиться. Мы с братьями не отойдем от этой двери. Мы вооружены и это многолюдное место. Антею здесь ничего не угрожает.

— А как же врачи? Если один из них — человек Ди Карло?

— Я установил в палате камеру и буду сидеть здесь, — Рик показывает на скамью, расположенную в метре от двери в комнату Тея.

— Хорошо. Самолет готов? — Рик поспешно кивает.

— Звонили из ФБР. Они поймали людей Стефана. Ищут его. И они до сих пор требуют и ждут от тебя образец «цветка»…

— Антей теперь со мной, — песочные часы, спрятанные в кармане моего пиджака, обжигают рубашку и кожу. — Я больше не обязан им ничего предоставлять. Последний образец я потрачу на Мию. Если успею… — выдыхаю я. Рик утвердительно кивает, и я срываюсь в сторону выхода из больницы. За пределами нее меня уже ждет отряд и машина, несущаяся в аэропорт так, словно внутри у нее стоит сверхмощный двигатель на космическом топливе. Самолет уже был готов к моему приезду, и пилот обнадеживающие заявил мне, что попутный ветер позволит мне выиграть несколько минут. Если они еще имеют значение…