

— Зачем ты это делаешь? Какая. Твоя. Выгода? — довольно спокойно спрашиваю я. Внутри — агония, полыхающая земля. Хочется кричать. Хочется сказать Мие столько всего.

Держись, птичка. Это безумие скоро закончится. И мы выберемся из него живыми, черт подери.

— Вендетта. За то, что твоя мать сбежала от меня и предпочла другого. Пусть, ее сердце обливается кровью на небесах, когда она будет смотреть на то, как по ее вине страдает ее сын… — маниакально смеется Доменик, и я окончательно понимаю, что от отчаянья и долгов, у него давно сорвало крышу. — Месть за сына. За моего Алессандро, разумеется. Ну и конечно, сделка, Киан…если твой друг привезет нам Селену, мы, возможно, попытаемся спасти Мию. Но гарантий никаких нет.

В эту секунду Мия начинает мычать изо всех сил, и отрицательно мотает головой. По ее взгляду я читаю одно: «Если ты отдашь им маленького ребенка за меня, я никогда тебе этого не прощу».

Блядь, не то, что бы я собирался…но…черт подери, из этого дерьма нет адекватного выхода. Его просто нет. Это конец. Как бы я не поступил, потеря самого дорого для меня…неминуема, неизбежна.

Кажется, я говорил, что достоин только ада? Мысль материальна, мой вызов сработал. Ад — это то, что происходит сейчас. И я его заслужил…но сейчас не время. Не время сожалеть и думать.

Доменик отключает связь. Я даже не успеваю ничего сказать Мии. И в моих словах сейчас мало смысла. Последние две минуты разговора, я поставил телефон на громкую связь, поэтому Рик и моя команда уже в курсе всего, что нам предстоит.

— Киан, это…это, черт подери, полная задница, — бормочет Рик, очень мягко озвучивая мои мысли и внутреннее состояние.

А мое внутреннее состояние…если сказать кратко: это ядерная война.

— Это тупик, Рик, — стараясь сохранять самообладание, отвечаю я. Мужчинам положено сохранять спокойствие и быть хладнокровными, когда хочется рыдать, кричать, и умолять…Вселенную — не забирать. Только не забирать.

— Сэр, так что сообщить пилоту? — спрашивает у меня один из солдат. Мы уже должны приступить к снижению…или лететь дальше и запрашивать разрешение на приземление в Джакарте.

— Ты знаешь, что делать, — сухим тоном озвучиваю свое решение я. — Мы скоро приземлимся в Куала-Лумпур. Я спасу своего сына.

Рик смотрит на меня с пониманием, ужасом…и сочувствием. Отворачиваюсь, сжимая подлокотники кресла.

Закрываю глаза. Отчаянно пытаюсь найти выход…запасной вариант.

Но его нет.

Просто нет.

Один из них умрет сегодня.

И я решил, что это будет Мия…из-за меня. Как и Ванесса, она погибнет из-за меня.

А что если, тебе бы предложили одно из двух? Кого бы ты спас, Киан? Кинулся бы в огонь, чтобы спасти сына? Или в океан, чтобы больше никогда не расставаться с Мией?

Расплата за каждую отнятую душу настигла меня здесь и сейчас. И никакой так называемый иллюзорный ад, не сравнится с тем, что можно испытать, когда бумеранг собственных грехов возвращается к тебе при жизни.

Мия

Ненавижу настолько сухой воздух. Или мой язык и небо стали наждачной бумагой, после проникновения в кровь яда?

Я не знаю, не понимаю. Трясет ли самолет, мы попали в зону турбулентности? Или трясет меня, сводит каждую мышцу нетерпимой судорогой?

Жар, опоясывающий тело до ломоты в костях вызывает желание закричать навзрыд. Умолять о противоядии. Умолять о помиловании.

Не меня…ребенка. Моего малыша, который не заслужил таких страданий, будучи пока еще крошечным эмбрионом, который когда-нибудь может произнести «мама» и разбудить меня топотом своих ножек.

Черт. Все беременные становятся такими сентиментальными?

«Держись, маленькая пуговка…я не умру сегодня. И ты, обещай, что будешь сильной», — мысленно умоляю я, хоть и понимаю, что на 14 неделе малыш еще мало похож на ребенка. Когда я изучала в гугле триместры беременности, он выдал мне информацию о том, что во мне уже живет кроха размером с авокадо.

А моя любовь, и сила ожидания ее или его появления на свет, уже не помещается в сердце. Не то, чтобы в авокадо.

Доменик только что закончил разговор с Кианом. Я услышала из него мало, точнее не так много усвоила. Из-за измененного состояния сознания, кажется, будто я мир воспринимаю через плотный и вакуумный пузырь.

У Киана есть сын. Меня бы удивила эта новость, и пожалуй, разозлила бы очередная лодь, а точнее сокрытие факта о наличии сына, если бы мне не было так хреново. Я не мозгу злиться, когда все мое тело обливается собственным потом, а место введения скорпионьего яда жжет так, словно к этому участку кожу приложили раскаленную сталь.

Панцеривидное и устрашающее насекомое было первым, что я увидела, когда проснулась. Дэниел убрал его с моего запястья, продемонстрировав покрасневший след от укуса. На его лице в тот момент замерла удовлетворенная улыбка одними уголками губ.

Мне захотелось его ударить. Сильно. Но я обнаружила, что связана по рукам и ногам. Более того…сил на то, чтобы попытаться поднять руку просто нет.

А сейчас…когда я понимаю, что Киан, возможно просто не успеет ко мне…к нам.

Мне так страшно.

Я боюсь не самой смерти. А того, что никогда не узнаю…никогда не проживу ту жизнь, ту историю, которую могла бы создать. Если бы только…Вселенная дала мне второй шанс. Нам второй шанс. И обязательно там, где больше нет места ни одному извращенному мафиози.

— Что ты почувствовала, когда увидела его? Дай угадаю. Отвращение? Страх? Ужас? — с трудом слышу вкрадчивый голос Дэниела, расположившийся на соседнем кресле. Хорошо хоть старик Ди Карло исчез с глаз моих, иначе лихорадку было бы выносить куда труднее.

— Ты про кого? Про себя? — пытаюсь ерничать я.

— Про него, — Дэниел достает из своего кожаного портфеля коробочку, внутри которой я вижу того самого скорпиона, что принес мне такие мучения. — Про этого красавца. Мне подарил его один хороший друг. Бесценный и редкий экземпляр в его коллекции. Его зовут Коул. Коул Стоунэм.

— Скорпиона? — вспыхиваю я.

— Моего друга. Но оба скорпионы.

— Ты, мать твою, — на тяжелом выдохе интересуюсь я. — Думаешь, что мне это сейчас интересно?!

— Я пытаюсь тебе отвлечь, не более того. Приятной беседой, — ленивым, гипнотизирующим тоном на низких вибрациях, шепчет Кинг.

— Лучше объясни мне. Какого черта ты все это вытворяешь? Мечешься из одной стороны на другую. И что ты хочешь получить в итоге? Где твоя выгода, зачем ты помогаешь Доменику?

— Конечно, чтобы поближе познакомиться с женщиной, которая могла бы стать моей женой, — то ли саркастично, то ли всерьез заявляет Кинг, поддев мой подбородок пальцем. Мерзавец. Он не имеет никакого права прикасаться ко мне так. Лучше бы приложил своего скорпиона к моему лбу. — Ты же в курсе, что унизила меня, отдав предпочтение другому. Мия.