class="p1">Накануне мне звонил Брайан Мэй. Он должен был с крыши петь «Боже, храни королеву» и спросил:

– Может, и ты с нами?

Я ответил:

– О господи, нет, я не могу. Я никогда не разучивал эту мелодию, и мне было бы не по себе играть ее перед миллиардами людей, глазеющими на это по телику!

– Ну, тогда просто поднимайся с нами.

– Я не люблю высоту, не могу!

– Тогда играй со сцены, а я – оттуда!

– Да я не успею разучить мелодию!

Слава богу, у меня хватило сил отказаться. А вот Брайан не струсил, молодец!

Перед концертом я стоял за сценой и разговаривал с Полом Маккартни и другими музыкантами. Было круто, но повсюду были таблички, гласящие «Алкогольные напитки не распивать», «Матом не ругаться», этого не делать, того не делать. Оззи это ужасало больше всего из-за его постоянных «блядь», «нахуй» и «ебаный», так что пришлось ему поучиться разговаривать без мата. Он ходил туда-сюда по гримерке и повторял: «Поднимите руки, давайте, поднимите руки…» – вместо обычного: «Поднимите, блядь, ваши руки, уебки!»

Я не верил, что он сдержится! Но он сдержался.

Мы вышли, но Оззи выбежал на сцену слишком рано. Он был до того взбудоражен, что был уже на сцене, когда нас только начали объявлять. Мы отыграли, все прошло очень хорошо. Мы ушли со сцены, и я поболтал с Томом Джонсом и кем-то еще.

Замечательный день.

После этого нас пригласили на фуршет во дворец. Я стоял в этом фантастически огромном, красивом зале, разговаривал с Филом Коллинзом, и тут меня увидел Тони Блэр и подошел:

– Тони! Тони!

– Э-э-э?

Я его в жизни не встречал. Было очень необычно. Премьер-министр подошел к тебе, словно знает тебя долгие годы. Он сказал:

– Я твой большой поклонник. У меня все старые альбомы есть!

Затем подошла его жена, и он нас познакомил. Пока я с ними беседовал, увидел, как ко мне идет Оззи. Он что-то спросил, и я тут же:

– Оз, познакомься с Тони Блэром.

А Оззи:

– О, э-э… здрасьте.

И все. Тони Блэр протянул руку, а Оззи… Оззи даже не въехал, кто это, и просто свалил. И я сказал Тони:

– Он всегда такой.

Я не нашелся, что еще сказать.

Тони ответил:

– Все нормально.

Затем я увидел, как к Оззи подходит принц Чарльз. Я подумал: вот черт, Оззи обязательно вставит в разговоре с ним парочку своих любимых словечек. Все это вообще было сложно себе представить.

В итоге я встретился с королевой, принцем Чарльзом, принцессой Анной и всей этой компашкой, и они оказались очень милыми. Когда видишь их по телевизору, там все слишком серьезно, а в жизни они довольно приземленные. Я был порядком удивлен. Королева практически ничего не говорила, и я ей ничего не говорил. Она просто подходит, улыбается, ты ей кланяешься, и на этом все. Она почти ни с кем не разговаривала. Зато два молодых принца, Уильям и Гарри, подошли ко мне и спросили:

– Почему вы не сыграли «Black Sabbath»?

– Не думаю, что она была бы сегодня уместна, – ответил я.

Это был прекрасный вечер. Мы должны были потусить там пятнадцать минут и свалить, но я проторчал полчаса – сорок минут и первым ушел. Мы с Марией вернулись в отель, Lanesborogh, окна которого выходят прямо на Букингемский дворец, шикарное место. Мы поднялись в номер, забрались в постель, но примерно через два с половиной часа раздалась пожарная тревога:

«Пожалуйста, покиньте свои номера! Пожалуйста, покиньте свои номера!»

Мы оделись, вышли в холл, и я увидел, как пожарные ломятся в номер к Оззи. Кто-то включил пожарную сигнализацию, и они были уверены, что это из его номера. Но это был не он: они с Шэрон были в кровати. Пожарные ворвались, и у Оззи чуть припадок не случился.

Пришлось эвакуироваться и торчать снаружи. Я не мог поверить, дважды за день: после обеда, в Букингемском дворце, а теперь здесь, в гостинице. Они небось подумали: странно это как-то, сначала там, а теперь – здесь… Должно быть, это их рук дело!

82

Снимаю шляпу перед Робом Хэлфордом

9 декабря 2003-го со мной связались люди из нескольких телешоу, желая взять интервью по поводу несчастного случая с Оззи. Я не понимал, какого черта им надо, но вскоре узнал, что Оззи разбился на квадроцикле, переломал ключицу и не только. Довольно долго он провалялся в больнице со спицами в плече и ключице. Про таких говорят, «в рубахе родился».

Конечно, я поговорил с Оззи – не мог же я оставить его в таком состоянии, – и Шэрон держала нас в курсе. Если не принимать во внимание то, что он чуть не умер, в общем-то все у него было довольно хорошо. Только что вышел его дуэт с дочерью Келли на старую «саббатовскую» песню «Changes». Я был не в курсе, что он собирался это сделать, и был поражен, но получилось круто. После того как он разбился, песня взлетела на первое место в хит-параде.

Восстанавливался Оззи долго, но к июню смог принять участие в новом Ozzfest, и опять с Black Sabbath в качестве хедлайнеров. Мы стартовали в Хартфорде, штат Коннектикут. Когда мы исполняли «War Pigs», проектор показывал Джоржа Буша с клоунским носом, а вместе с ним – Адольфа Гитлера. Проблема «оззфестов» заключалась в том, что вся эта хрень делалась без нашего ведома. Либо нам ее показывали на такой поздней стадии, что оставалось либо соглашаться, либо все отменять. Вариант с Гитлером, конечно, добавил масла в огонь, но, опять же, что бы мы ни делали – вечно нам влетает.

Вместе с нами в туре были Judas Priest. Ближе к окончанию турне Робу Хэлфорду пришлось подменить Оззи. После обеда в день шоу в Кадмене, Нью-Джерси, тур-менеджер и продакшн-менеджер сообщили мне:

– Тони, у нас проблемка.

Я подумал: ну, приехали.

Они продолжили:

– Оззи сегодня не будет выступать.

– А-э-э…

– Что скажешь, если выступит кто-то другой, например, Роб Хэлфорд?

– А Роба вообще кто-нибудь спросил? Он-то сам что думает по этому поводу?

– Нет, мы решили сначала спросить тебя.

– Если поставите фанатов в известность о том, что Оззи не будет, перед тем, как они придут, или заранее сообщите, что будет Роб, тогда ладно. Мы выйдем, если Роб согласится.

Роб быстренько разучил наш материал у себя в автобусе. Он множество раз видел наше шоу, поэтому достаточно было немного посмотреть DVD и пробежаться по песням, которые он знал не очень хорошо.

Мы уже должны были выходить на сцену, и я спросил тур-менеджера:

– Вы же предупредили народ, правда?

– Нет, ничего никому не говорили.

– Ты прикалываешься?