а как же мальчонка с ним справился, с таким невероятно опасным, да ещё всю ночь продержал, пока вы не появились?

– Этот сопляк, ошарашил его, показав Пирролу, и пока тот был в растерянности, приложил его силой.

– Как это, как это? Пиррола что-то сказала? Я знаю – она своими словами, или звуками, может ошарашить любого.

– Не знаю, что сказала. Кажется, просто её увидел растерялся и …

– Давно её не видел. Приведи как-нибудь. Что ж такого с ней случилось, что при виде её лихой Древоходец-диверсант в ступор впадает.

Громко захохотал сын князя.

– Так вы, отец, сами запретили ей появляться при дворе, во время больших приёмов. Помните, как-то при утверждении главы Совета, избранный главой Бравич, подошёл к вам получить указ о его утверждении, а когда нагнулся в поклоне, Пиррола губами изобразила звук рвущейся ткани. Он весь багровым сделался – думали удар хватит, еле приём достоял, а потом сразу к целителям поехал.

Сейчас захохотали все.

– Получается, вшестером не справились, а Пиррола его одна уложила, – вытирая слёзы от смеха, произнёс князь.

– Ладно, – отсмеявшись, продолжил князь, – мальчишку-то хотя бы хорошо отблагодарил? Он, говорят четыреста золотых тебе передал, что у Древоходца нашёл. Сколько же ты ему вернул за спасение дочки? Понятно, сколько бы не дал – всё было бы мало, за члена княжеской семьи, – это ясно, а вот остальные почему в казну не внёс, или все мальчишке вернул?

Барон в ответ молчал.

– Ты чего молчишь? – спросил князь. – Или у тебя с деньгами очень плохо – решил себе забрать?

– В казну и не собирался сдавать: у меня четверо гвардейцев убитых и четверо раненных. Думал потратить на помощь семьям и ещё раненым на лечение. А мальчишке чего давать – он и так у меня пояс с накопителями выклянчил.

– Пояс с накопителями, Костуш – так мальчика зовут, вместе с кинжалом древоходца с диверсанта этого снял, – пояснил Подран. – Он попросил пояс ему вернуть, чтобы Пирролу к княжескому детинцу перенести. Когда мои агенты школу посещали, захотели ещё раз пояс осмотреть – его уже мэтр Гарвил себе забрал.

– Вот так и деньги бы у него Гарвил забрал, – заметил барон Вейский.

– Это уже не твоё дело – забрал, или нет, – заметил князь. – Ты можешь считать мальчишку безродным ничтожеством, называть сопляком, как до этого только что обзывал – я запомнил, но ты обязан был наградить его по-княжески. А ни дав ничего, всем показал, как низко ценишь жизнь члена княжеского рода.

И ещё: твоё стремление помочь семьям погибших гвардейцев похвально. Только это пока ещё мои гвардейцы, мой гвардейский полк, и я сам разберусь с их семьями.

– А кинжал древоходца, который мальчишка отобрал у диверсанта, ты ему вернул? – поинтересовался сын князя. – Тебе же он не к чему, ты не Древоходец.

Барон Вейский опять молчал.

– А хотя бы школе Гарвила перенос Пирролы оплатил? —продолжил допрос сын князя. – У них переносы детей платные, они за счёт этого работников содержат.

– Да что вы мне здесь устроили? – взорвался барон Вейский. – Про школу просто не знал, а на мальчишку зол, потому что он мою дочь использовал как приманку, чтобы диверсанта из дома выманить.

– А может ты на него злишься – он один с диверсантом справился, а вы вшестером мало того оплошали, так ещё два погибших, да и за виночерпием не уследили? – предположил князь.

– Может и так, – некоторое время помолчав, тихо произнёс барон.

– Господин барон, – начал Подран, – существует поверье, что если Древоходец спас ребёнка, необходимо золотой ему подарить, а то счастья ребёнку не будет. Вы хоть золотой ему передали?

– Всё, хватит! Ещё услышу слова про этого мальчишку – убью! – взвился барон.

– Извините, господин барон, – спокойно продолжал Подран, – кого убьёте меня, или мальчишку? Если мальчишку, то как прикажете мне отвечать вашей супруге?

Баронесса Вейская прислала нам запрос, на допуск Костуша в княжеский детинец. Что мне ей сказать, или просто подождать пока вы с мальчишкой разберётесь?

– Зачем он ей понадобился? – неподдельно изумился барон.

– Я, конечно, не отец Пирролы, но знаю, что Костуш на ночь рассказывал сказку, и теперь ей очень хочется услышать окончание, – по-прежнему спокойно, без намёка на ехидство, сказал Подран.

– Если Пиррола требует, то разрешайте, – обречённо высказался барон, – Она сейчас считает, что спасла мне жизнь, пользуется этим, а я, понимая, что вообще-то она права и пока не могу быть к ней строгим.

– А он неопасен, этот Костуш? – заинтересовался князь.

– Ну как опасен? – будто раздумывая начал Подран, – Так-то он выходец с диких южных островов, где по слухам, процветает каннибализм. Однажды и у нас был обвинён в людоедстве, но смог получить оправдание.

– И как же он оправдался? – заинтересовался князь. – Сказал, что человечину жевал, но не проглатывал – выплёвывал?

– Ещё, – будто не замечая реплики князя, продолжил Подран, – из источников в самой школе Гарвила, мы получили данные, что сейчас он владеет таким уровнем силы, что легко пробьёт почти любой амулет. А преподаватели во время тренировок с применением дара, запрещают ему бить больше, чем в треть силы, боясь получить переломы конечностей. Такой запрет существует только для него, остальным ученикам дозволяется работать без ограничений.

Я имел беседу с мастером Фабехом, – преподавателе физического воспитание в школе, который также принимал участие в последних событиях на поляне Гуса Одноглазого.

На вопрос: «Имел ли Костуш шанс победить в прямом столкновении с тем Древоходцем-диверсантом?».

Мастер Фабех ответил, что Костуш и в прямом столкновении имел бы неплохие шансы. И он мне пояснил: «Диверсант не знал с кем имеет дело, и если во время стычки решил бы не уходить с линии удара Костуша, а предпринял попытку развеять, или ослабить удар, то тоже бы валяться скрюченным на земле».

– И вы, по настоянию какой-то маленькой девочки, собираетесь пустить этого монстра в детинец?

– Отец, не всё так страшно! – вмешался барон Кубинской, – Историю про ученика-людоеда даже я слышал. Мальчик на уроке пересказал прочитанную им в какой-то книги сказку о людоедах. Видимо, он знает много сказок. Дети, а главное их родители, приняли это всё за правду. Вызвали дознавателя из храма, который выяснил, что мальчик вообще никогда человечину не ел.

Да я тебе сам эту историю пересказывал. Помнишь, тогда трактир в городе закрыли из-за мяса кошек.

– Да, да! Теперь вспомнил! Так это был тот же парнишка? Чувствую, любовь к сказкам до добра его не доведёт. Но то, что наделён большой силой – тоже представляет опасность. Насколько он владеет собой, насколько выдержан?

– Он же под печатью