- Я потомственный ботаник, – соврал Эрон, свысока глядя на женщину. – Не подумайте, что я принижаю ваш опыт, но в ядовитых растениях вы вряд ли разбираетесь.

Женщина помолчала.

- Нет.

- Это венетатум, – он указал на фальшивые лилии. – Его аромат, похожий на лилейный, в малых дозах вызывает головную боль, тошноту, сонливость, иногда обмороки. Если лечь спать в комнате с этими цветами, можно уже не проснуться. Советую не просто выбросить их, а сжечь или закопать, и прямо сейчас. Эльза, открой все окна в квартире, нужен сквозняк. Через час твоей матери должно стать получше. Мы с Мартом сходим за лекарствами, а вы пока не давайте ей заснуть. В ее положении это опасно.

- Надеюсь, вы понимаете, что творите, – сухо сказала врач и направилась к выходу.

Вслед за ней срочно исправлять ситуацию кинулась тетя Алессия, но я уже бежала распахивать окна, а отец – избавляться от мерзкого растения. Не хотелось обижать ни в чем не повинную женщину, которая приехала помочь, но в первую очередь мы думали о том, как спасти маму. Я даже не слышала, как хлопнула входная дверь, когда Март и Эрон ушли за лекарствами.

Минут через пятнадцать папа заметил, что у него почти прошла головная боль. А вскоре порозовели щеки и у мамы, закутанной во все одеяла, чтобы ее не продуло вдобавок ко всему. Кажется, рецепт Эрона действовал!

Когда парни вернулись, я дала маме все, что он сказал. Папа остался рядом с ней, следить за тем, чтобы она не задремала, тетя Алессия, посмотрев на них двоих, вытолкала нас в мою комнату, а сама пошла на кухню готовить чай. В кои-то веки у нас было с чем его пить – Март отдельно смотался в продуктовую лавку и купил всякой еды, в том числе вкусностей.

Чай я пила большими, нервными глотками, не чувствуя, что обжигаю язык. Только под конец немного успокоилась, вспомнила, что этот напиток пьют не так, а еще – что у меня на блюдце кусок пирога.

Парни свои уже съели и сидели на моей кровати, напротив меня, молча прихлебывая чай. Не сразу до меня дошло, что эта тишина выглядит довольно подозрительно, но истолковала ее неправильно.

- Спасибо вам за покупки, ребят. Я верну деньги. Сколько там вы потратили?

- Не смеши, – перебил Март. – Это были гроши, к тому же мы с Роном разделили траты на двоих.

- Да? – изумилась я.

Эрон все рос и рос в моих глазах. Если бы еще не это странное выражение на его лице…

- Да, – подтвердил он, нервозно постучав ногтями по кружке. – Но боюсь, что у меня к тебе есть вопрос, который тебе не понравится.

- Боюсь, мне он тоже не понравится, – со звенящей интонацией в голосе сказал Март.

Я переводила недоумевающий взгляд с одного на другого.

- Что за вопрос?

- А ты не задумалась, откуда у Рона такие познания в ядовитых цветах? – тихо сообщил Март. – Он же ни разу не ботаник. Я уж не буду вспоминать про тот позор на практикуме в оранжерее.

- Это было совсем другое, – резко ответил он. – И я вообще-то пытаюсь помочь, разве нет?

- Конечно, Эрон, – успокоила я, не став уточнять, о какой истории в оранжерее они говорят. – Но все же: как ты догадался, что это не лилии?

- Посмотрел на твою мать и вспомнил об одном случае из своей жизни. У меня в роду по одной из линий были зеленые драконы. Дед родился с даром чувствовать растения и занимался тем, что выводил новые виды, скрещивая старые. В саду у них с бабушкой вечно росла всякая дрянь. Нам запрещали туда приближаться, но этот запрет не всегда работал. Однажды, когда мы с сестрой были совсем мелкими, она пошла туда гулять, нарвала цветов и притащила их в детскую. После этого мы оба устроились на послеобеденный сон. А сестра не пожалела собрать «красивеньких лилий», – угрюмо заметил он. – Когда мы не встали к ужину, мать пришла проверить, что с нами. Скандал дома был бешеный. Мы потом год не ездили к бабушке с дедушкой, ну а я эти цветы и их эффект на всю жизнь запомнил.

- Но если они были замаскированы под обычные лилии…

Я притихла. Эрон был прав. Мне совершенно не нравилось, куда ведет эта мысль.

- Давно их присылают вам домой? – старательно глядя в сторону, спросил он.

- Начали после того, как я познакомилась с вами двоими. Думала, это кто-то из вас, потому что цветы приходили исключительно по выходным, когда я дома.

- И наутро у тебя не болела голова?

- Ну, иногда было самочувствие так себе, но пару раз я их почти сразу передарила, а обычно относила маме в комнату, чтобы она порадовалась.

Произнося это, я была готова придушить сама себя. Получается, я собственными руками все это время травила родную мать?!

- У твоей матери сработал эффект накопления, – почти шепотом сказал Эрон. Он даже ссутулился немного. – А если учесть то, что она ослаблена чахоткой, вот и вышла сегодняшняя ситуация. Хорошо, что ты не каждый раз оставляла цветы дома, иначе было бы хуже.

- Так это опять твой отец расстарался? – процедил Март.

Эрон со вздохом поставил кружку на прикроватную тумбу и прямо взглянул сначала на него, потом на меня.

- Уверен, что да. Вряд ли такие цветы продаются в цветочных салонах, и уж тем более их не стали бы прятать под заклинанием трансформации. Думаю, отец хотел, чтобы Эльза из-за головной боли и сонливости пропускала занятия и поменьше попадалась мне на глаза. Может, пытался подогреть мою ревность, черт его знает. Когда я услышал, что Эльзе домой доставляют лилии, то подумал, что это новый воздыхатель. Будь на ее месте другая девушка, я бы тут же плюнул, потому что не люблю толкаться в очереди. Наверное, на что-то такое и был расчет.

- А в итоге чуть не умерла мама, – подытожила я.

У меня кружилась голова, и вовсе не из-за запаха, который давно выветрился. Далеко же простер старший Мейвитс свои загребущие лапы…

- Эльза, позови отца, – посоветовал Март. – Нужно выяснить, во сколько вчера пришли цветы и не было ли при них записки. Ты говоришь, что обычно их присылали по выходным, а вчера и сегодня – будние дни.

- Считаешь, что мой отец узнал про ваш побег и прислал угрозу? – предположил Эрон.

- А по-твоему, это возможно?

Поколебавшись, драконий наследник кивнул.

- Эльзу он уже пытался припугнуть в церкви. И это не первый случай, когда девушки – невыгодные партии, которых я сдуру приводил домой, внезапно теряли ко мне интерес. Вполне вероятно, отец и им делал внушения, но я об этом не узнавал. В любом случае после вчерашнего я уже ничему не удивлюсь.

Дослушав, я сходила к папе. Он внимательно всматривался в меня, отвечая на вопросы, словно бы уже все понял.

Букет принесли вчера вечером, тот же посыльный, что и обычно. Доставка была поздняя, юноша-курьер даже посетовал на это при папе, узнав, что адресата – меня – нет дома. Но поскольку цветы не приказали отдать прямо в руки, он оставил лилии родителям. И в этот раз, когда мама ставила их в вазу, из целлофановой обертки выпала записка.