муж не будет против сувенира. Я оставлю его тут, — легко перегнувшись через калитку, он поставил на землю картонную коробочку, к которой сразу же рванул Огурец.

Никита взмахнул рукой. — До свидания! Не обижайтесь на меня.

— Никаких подарков, — сказала Огурцу Рита, едва Никита скрылся из виду. — Скорее всего, там конфеты, а сладкое детям вредно.

Надо отдать должное, Огурец умел слушаться без возражений, потому что, когда она взяла у него коробочку из-под носа, с пониманием вздохнул.

Самой посмотреть подарок ей тоже хотелось, но за последний год Рита научилась управлять своими желаниями. Да и несолидно как-то, неласково встретить гостя, а потом торопливо заглядывать в коробку.

Под охраной Огурца Рита отнесла подарок в кладовку и заперла в шкафчик в компанию к начатой упаковке чипсов, которые иногда грызла втайне от детей.

* * *

Суетный вечер тянет за собой беспокойный сон, а тот, в свою очередь, порождает бестолковое утро.

У Риты всё шло наперекосяк. Сначала незваный гость, потом подгоревшая яичница и в довершение ко всему новый стук в дверь.

Напрягшись, она взглянула на детей, которые запихивали в себя последние ложки каши.

— Кто бы это мог быть?

Хотя Фриц Иванович заверил, что посещений социальных работников больше не будет, страх перед битвой за детей крепко сидел в голове. Рита медленно прикрыла кастрюлю крышкой и только потом пошла к двери. Сердце тревожно выстукивало дробь. Наверное, пройдёт немало времени, прежде чем стук в дверь перестанет ассоциироваться с грядущими неприятностями.

С лукавым видом на пороге стоял Фриц Иванович собственной персоной. По случаю намечающейся жары на нем были надеты широчайшие полосатые шорты и зелёная футболка с рисунком Эйфелевой башни.

— Говорят, вы вчера знатно повеселились со сватовством? — Он хитро подмигнул.

— Да уж, было дело, — ответила Рита и пригласила: — Фриц Иванович, позавтракайте с нами.

— Ни-ни-ни, я наелся как удав. — Обогнув стол, Фриц Иванович уселся на табурет возле печки. — У меня к вам предложение.

— Руки и сердца? — томно предположила Галя под впечатлением от вчерашнего.

Покраснев, Рита сурово показала пальцем в тарелку:

— Доедай и не болтай глупости.

— Уж и пошутить нельзя, — надулась Галя.

— Шутить полезно, — Фриц Иванович потёр руки, — но у меня к вам другое предложение, не менее приятное. Я собираюсь совершить путешествие в одно интересное местечко и приглашаю вас присоединиться. Но чур, не спрашивать, что там. Это секрет.

Для приглашения Фриц Иванович подобрал самые правильные слова, потому что обещание секрета заставило Галю с Ромой в два счета проглотить кашу. Чай допивался уже на ходу, но потом дети начали ссориться.

Первые пять километров пути Галя с Ромой выясняли, кому сидеть за креслом водителя, пока Рита не протянула им монетку для разрешения спора:

— Бросайте: орёл или решка. У кого орёл, тот выбирает место.

Почему-то обоим детям хотелось сидеть именно слева, хотя лес по обеим сторонам дороги стоял одинаковый и голубое небо с редкими облачками было то же самое.

Орёл на монетке выпал Гале, поэтому остальные пять километров Рома сидел насупившись и на попытки Риты втянуть его в разговор отвечал односложно: да или нет.

Когда из-за поведения детей Рита была готова провалиться сквозь землю, автомобиль вырулил на расчищенную площадку и остановился возле большого чёрного джипа и пары потрёпаных «Жигулей».

Фриц Иванович распахнул дверь:

— Приехали.

Вокруг стоянки шумела ветвями молодая берёзовая роща с перламутрово-белыми стволами, ещё не успевшими зарасти корявыми наростами чаги. На выкошенном лужке чуть поодаль высился пузатый стог сена.

Уверенно развернувшись, Фриц Иванович указал на запад, откуда тянуло лёгким запахом печного дыма:

— Нам туда.

Надувшись, Рома поплёлся позади всех, размышляя, каким образом ещё лучше показать Гале с мамой своё недовольство. Обычно он не очень любил капризничать, но сегодня его раздирали всякие вредности, которые начались с каши вместо яичницы с колбасой.

Дело шло к часу дня, и начавшаяся жара палила на макушку солнечными лучами. Рита велела надеть бейсболку, но Рома стащил её с головы и понёс в руке. Мама искоса посмотрела, но ничего не сказала, тогда он снова водрузил её на голову. Засунув руки в карманы, он прибавил шагу, чтобы перегнать Галю, и внезапно заметил впереди себя настоящее чудо в виде смешной маленькой головы на длинной шее. Голова торчала из-за забора и презабавно моргала глазами.

Обиды улетучились в один момент. Рома несколько раз подпрыгнул от восторга и, набрав в грудь воздуха, закричал:

— Смотрите, смотрите, это же страусы! Настоящие страусы — разрази меня гром! — Про гром было вычитано в книжке про пиратов. — Галя, Галя, страусы! — Он затеребил сестру за рукав.

Галя, подхватывая радость, тоже загомонила:

— Страусы, страусы!

— Тише, тише, Рома, не кричи, говорят, страусы недолюбливают шум, — предупредил Фриц Иванович.

И Рома, замерев в движении, дальше пошёл на цыпочках, едва смея дышать, чтоб не спугнуть волшебство, живущее за обыкновенным деревянным забором.

У страусов были маленькие поросячьи глазки и забавный пушок вокруг клюва, словно бы птицы собирались начать отращивать бороды. Поворачивая голову вслед за посетителями, они равнодушно щёлкали клювами, общаясь между собой на понятном им одним птичьем языке.

— Умеете вы удивить, Фриц Иванович, — сказала Рита, когда прошло первое изумление. — Такого я даже предположить не могла.

Лицо Фрица Ивановича просияло в ответ, и он показал глазами на Галю с Ромой, которые бегали вдоль забора и заглядывали в щели.

— Главное, дети довольны. Вот что значит иметь в поселковом совете хороших информаторов. Думаю, мы первые гости на этой ферме и нам стоит пойти поискать хозяина. Скорее всего, это там.

Фриц Иванович посмотрел в сторону нового дома под малиновой кровлей из металлочерепицы.

«Во вкусе хозяину не откажешь», — подумала Рита, глядя на одноэтажное строение, сделанное в добротном скандинавском стиле. Хотя широкое, почти во всю стену окно на фасаде дома было забрызгано краской, оно уже отражало синее небо и буруны белых облаков в вышине. Наверное, в такие окна славно смотреть, сидя у камина и завернувшись в плед. В одной руке книга, а в другой чашка горячего шоколада. Крыльца не было, и веранда ступенькой переходила в деревянный помост, ещё пахнущий свежей краской.

Дверь распахнулась столь внезапно, как будто бы кто-то караулил их появление.

— Добрый день и добро пожаловать!

Вытирая руки о джинсы, им навстречу шагнул Никита Волчегорский.

* * *

Никита сам не понимал, какая сила заставляет его в присутствии Риты вести себя то слишком развязно, то скованно. Правда, утром, доставляя подарок, он сообразил, что ожидает благодарно-удивлённого взгляда или чего-то подобного. Но когда этого не последовало, ухитрился удалиться