симпатичный мулат, подходящий для съёмки клипа «Ламбада». Не дав ему открыть рот, Джон произнёс:

— Гонсалес, если ты не сделаешь отчёт по рыбакам завтра к одиннадцати и не передашь его Злотану, то на ближайшей тренировке я вызову тебя на свободный спарринг и полностью проигнорирую твои мольбы не бить по лицу. Усёк?

— Джон, я уже… — испуганно дёрнулся мулат, но снова был перебит.

— И второе, у нас нет какого-нибудь запроса насчёт молодого инициативного работника, которого хотят поставить начальником какого-нибудь отдела на каком-нибудь уютном пыльном астероиде?

— Я сделаю этот отчёт, — заверил Гонсалес.

— Если есть запрос, то заодно сделай и рекомендации на Злотана. Если нет, то всё равно сделай и передай Риксу. С дружеским приветом, естественно, — он выключил связь и обернулся ко мне. — Вставай на стартовую площадку Фарги и поехали.

Я встала на вторую слева площадку и спустя мгновение оказалась в высоком серебристом зале, заставленном различной сложной аппаратурой. Прямо передо мной стояла невысокая смуглая девица с великолепной фигурой, слишком уж затянутая в форму. У неё была пышная рыжая шевелюра и огромные зелёные глаза. Увидев меня, она гневно нахмурилась, но тут же успокоилась, заметив материализовавшегося рядом Джона. Впрочем, и на него она смотрела не слишком ласково.

— Привет, Кончита, — улыбнулся он.

— Привет, — кивнула она. — Шеф отдыхает, — добавила она таким тоном, каким я обычно пресекаю попытки окружающих разбудить моего мужа, уснувшего после десяти часов бдения за компьютером.

— Ну… Даже ему иногда нужно отдыхать, — с серьёзным видом согласился Джон. — А Торранс?

— В информатории, — коротко ответила она.

Джон взял меня под руку и повёл к выходу. Обернувшись, я заметила ревнивый взгляд Кончиты, пристально изучающей мои ноги и то, что немного выше них.

— Это — заместитель Брая, — невинным тоном поведал мне Джон.

— Уж он-то точно умеет выбирать заместителей, — усмехнулась я.

Покинув зал, мы оказались в длинной галерее, стены которой были покрыты тёплым розовым пластиком. Я с интересом смотрела по сторонам, потому что через большие прозрачные окна в стенах можно было видеть просторные аппаратные залы, в которых работали люди в белоснежных комбинезонах. Они деловито колдовали над приборами и катались в плавающих креслах вдоль длинных пультов, куда более сложных, чем те, которые я видела на самых современных космических кораблях. Затем мы подошли к дверям лифта, и Джон вызвал кабину.

— Ну как? — спросил он.

— Пещера Али-Бабы, — с упоением отозвалась я.

— Гордость и любимое детище Брая, выпестованное им с первой микросхемы до последнего винтика. Совершенно уникальный центр. К нам теперь прилетают из других отделений для того, чтоб перенять опыт.

— Я бы тоже здесь кое-что переняла, — пробормотала я с завистью.

— Не думаю, что Брай смог бы тебе в чём-то отказать, — усмехнулся Джон и галантно предложил мне первой войти в открывшуюся кабину.

К моему восторгу и удивлению мы довольно долго ехали вниз, и я пыталась представить, каковы же размеры подземного дворца нашего чародея. Отказавшись от этой бессмысленной затеи, я подождала, когда лифт остановится, и вышла из него, чтоб очутиться в высоком круглом зале, стены которого были покрыты мозаикой из экранов и демонстрационных панелей. Ровные ряды кресел занимали весь центр, а перед ними возвышалась кафедра-пульт, в этот момент пустая. Из зала выходили в разные стороны несколько коридоров, и Джон заколебался, куда нам идти. Он задумчиво смотрел то на один выход, то на другой. Наконец, он решился, но в этот момент с противоположного конца появился высокий стройный инспектор с тёмными волосами и профессионально располагающим к себе лицом.

— Привет, Джон! — улыбнулся он. — Джерри там! — он указал себе за спину и направился к двери лифта, по дороге даря мне сверхобаятельную улыбку, на которую я с удовольствием ответила.

— Марк! — остановил его Джон. — Харви уже задёргал меня с этими десятью кредами. Ты не мог бы поторопиться?

— Джон! — умоляюще вскинул руки тот. — Я конструктор и руководитель Технической службы, а не маг. Я не могу придумать, как мне встроить импульсный излучатель в десятикредовую банкноту. Ладно ещё разовое использование, но он настаивает на возможности подзарядки!

— Если Харви говорит, что ему это надо, значит, надо. Иди, сделай, или сам убеждай его в обратном. Я могу вызвать его для инструктажа, и ты с ним поговоришь.

— Нет, лучше расстрел на месте! Или нет, лучше я сделаю эту банкноту и при этом сойду с ума, но убеждать в чём-то Харви — это не для меня. Я инженер, а не вулканолог. Я хочу жить. У меня жена и дети.

— Отлично, я знал, что могу на тебя положиться, — похлопал его по плечу Джон. — Привет Ванде!

Печально постанывая, Марк скрылся в кабине лифта, а мы свернули в тот коридор, откуда он вышел.

Джерри мы нашли в просторной гостиной, отделанной в современном стиле с явным преобладанием тонов и деталей, уже знакомых мне по вилле Фарги. Он сидел в кресле и с задумчивым видом листал какой-то солидный фолиант. Бог мой! Джерри Торранс с книгой! Как жаль, что у меня не было с собой камеры, чтоб запечатлеть этот редчайший феномен. Впрочем, спустя мгновение я забыла о всякой иронии. У меня прямо мурашки по спине побежали. Что всё-таки делает с нами, слабыми женщинами, синяя форма с золотыми нашивками!

Ни в своём экзотическом наряде Пустынного Льва, ни в шёлковом каратеги, ни в уютных махровых куртках Джерри не выглядел так обворожительно. Синие брюки сидели на нём как влитые, а форменная куртка, украшенная, кроме всего прочего, разноцветными рядами наградных планок, была небрежно накинута на плечи, в то время как белая футболка ладно облегала атлетический торс и оставляла открытыми мускулистые загорелые руки. Если прибавить к этому серьезную мину на его симпатичной мордашке и безукоризненное сияние белокурых, умело уложенных волос, то сразу становилось понятно, почему мне не хотелось бы, чтоб меня в данный момент видел мой супруг.

Заметив нас, Джерри с явной радостью захлопнул книгу и улыбнулся.

— Какие гости! А я-то думал, мне до утра здесь корпеть в одиночестве.

— Нашёл что-нибудь о бомбе? — спросил с места в карьер Джон, и Джерри ответил ему невесёлой улыбкой.

— Ничего путного. Легче было разобраться в различии цельтов и пальстабов, выяснить, что такое рондаш, и