стоит, поскольку комиссаром может стать только тот, кто руководит работой департамента, командует флотом Инспекции или является начальником или заместителем начальника учреждения вроде Колонии для антисоциальных элементов, в просторечии именуемой Пиркфордской мясорубкой.

Помню, что в первый момент, услышав четырёхкратное повторение столь почётного и высокого звания, я решила, что просто абсурд держать этих людей в одной группе. Это всё равно, что свести в одно звено четырёх генералов. Но позже, следя за их совместными действиями и за тем, как легко они подключают к работе группы подведомственные им силы, я поняла, что ценность их состоит, прежде всего, в том, что они действуют сообща. И даже тот беспрецедентный факт, что все они получили звание старшего инспектора, уже не казался мне странным. Никого в этой группе нельзя было выделить, и ни один не уступал остальным, каждый был хорош в своём деле, и все они вместе действовали как один слаженный механизм. К счастью, наших Звёздных Комиссаров трудно упрекнуть в окостенении мозгов, и потому они, не оглядываясь на традиции и не смущаясь по поводу странности создавшегося положения, одновременно добавили всем четверым третью звездочку на погоны.

Но дело было даже не в этом. В этой великолепной четвёрке меня завораживало другое, а именно то, что каждый из них был чем-то вроде шкатулки с двойным дном, а я, как дама романтичная и любящая всякие загадки, именно к таким людям и имею тягу. Мне интересно было наблюдать за их мгновенными перевоплощениями, когда хладнокровный и решительный Фарги вдруг превращался в вальяжного и легкомысленного светского льва, васильковые глаза Джерри подёргивались плёнкой голубого льда, вызывая к жизни нечто среднее между коварным хищником и боевой машиной, обаятельный и милый Брай в одно мгновение окружал себя тёмным ореолом мрачной и отталкивающей силы, а уверенный в себе и ловкий до изящества Джон ни с того ни с сего становился унылым неуклюжим неудачником, смиренно плетущимся по дороге жизни. Их маски, яркие, убедительные и столь непохожие на их собственные лица создавали у меня ощущение странного маскарада, и сложная операция, которую мы проводили вместе, напоминала опасную и великолепную игру. И это ощущение сохранилось у меня надолго, как и ни с чем несравнимое чувство братства, крепкой мужской дружбы, безграничного доверия и абсолютной уверенности в том, что пока они вместе, они смогут свернуть горы. Неудивительно, что мне так запомнились эти люди, что меня так тянуло встретиться с ними снова, опять погрузиться в круговерть какой-нибудь крутой заварушки. С ними я не побоялась бы спуститься и в царство теней, и это путешествие не показалось бы мне опасным. Если б их было четверо. Но лишь с тремя из них меня свела судьба по печальному поводу. Мы потеряли друга, и всё теперь было не так.

— Что это ты загрустила? — спросил Джон, отрывая взгляд от щитка, на котором мелькали номера уносящихся вверх этажей.

— Да так, подумала о Фарги.

— Понятно, — кивнул он. — Мне тоже грустно, когда я думаю о нём. И при этом ещё и стыдно, потому что он не выносил подобных чувств. Я как сейчас слышу его голос:

Требуй вина, поцелуй лови, радость вкусить не мешкай,

Иначе время, от нас уходя, тебя наградит насмешкой.

— В сущности, он был прав… — пробормотала я. — Но всё же, всё же, всё же…

Кабина замерла на нижнем, подземном этаже и двери открылись. Выйдя, мы прошли по пустому коридору и остановились перед дверью, на которой было написано «Архив». Не успел Джон поднести руку к планшетке пропускного устройства, как дверь распахнулась, и на пороге появился высокий брюнет с двумя звёздами на нашивках.

— Вейдер? — нахмурился он. — Что вы, собственно говоря, тут делаете? Когда вы представите мне отчёт по работе с обращением хюрских рыбаков? Вместо того чтобы шляться по зданию, шли бы работать!

— Рабочий день уже закончился, — робко напомнил Джонни.

— Если не успеваете в течение рабочего дня, то оставайтесь и после!

— Я и остаюсь, — обречённо вздохнул Джон.

— Когда будет отчёт?

— Завтра.

— Опять «завтра»? Учтите, если я не получу его завтра в одиннадцать, то подам на вас рапорт начальнику отдела. Или самому Риксу!

— Ну, зачем же рапорт… — испуганно заморгал Вейдер. — Я всё сделаю. Сейчас прямо пойду и сделаю.

— Последнее предупреждение, младший инспектор! — грозно заявил этот хлыщ. — Может, вас и терпели здесь тридцать лет, но пора разобраться, чем вы занимаетесь. Думаю, вам стоит подумать об отставке.

— Послушайте, инспектор Злотан… — залепетал Джон, но брюнет уже не слушал его, а развернулся ко мне. Наверно, он хотел прицепиться к моему костюму или сказать, что посторонним тут делать нечего, а мне уже не терпелось брякнуть какую-нибудь гадость, но я не хотела причинять дополнительные неудобства Джону, и потому ослепительно улыбнулась и хлопнула ресницами.

— Какой чудесный вечер, инспектор. Вы не знаете, где тут можно выпить кофе?

— О… — выдавил он, глупо улыбаясь. — На пятнадцатом этаже есть буфет, но я, к сожалению, тороплюсь…

— Как жаль… — томно выдохнула я и впорхнула в архив, а Джон моментально захлопнул за мной бронированную дверь.

— Гад, — спокойно и уверенно произнёс он. — А ты молодец, у меня не было желания выслушивать его нравоучения, — он осмотрелся по сторонам и увидел невысокую женщину, стоявшую возле регистрационного пульта. — Привет, Мад! Как дела? Что делал тут этот мерзавец? Опять собирал на кого-то компромат?

— Нет, он учил меня архивному делу, — усмехнулась она.

— Значит, гад в квадрате. Это моя сестрёнка, её зовут Лора. Мне нужно позвонить и тихонечко переместиться в пространстве.

— Делай, что хочешь. Тут никого нет.

— О’кей, — Джон поманил меня пальцем и пошёл по проходу между высокими стеллажами с контейнерами для микрокристаллов и дискет. Вдогонку нам донеслось что-то вроде того, что Джонни всегда умел выбирать сестрёнок. — О, эта Мад… — пробормотал Вейдер с усмешкой и, дойдя до конца прохода, сдвинул в сторону контейнер на третьей сверху полке, а потом положил руку на матовый прямоугольник на стене.

В тот же момент образовался узкий проход и, миновав его, мы оказались в небольшой камере переброски с уже знакомыми мне кругами на полу.

— Позвонить, — пробормотал Джон, подходя к небольшому пульту связи у противоположной стены. Набрав на клавиатуре код, он поправил микрофон. На экране появился