что ты хочешь сказать? Ты говоришь это, чтобы на пути к Симону не осталось никаких препятствий?

– Это никак не связано с Симоном. Это связано с тобой. С твоей бесконечной критикой. С тем, что ты ругаешь все, что делает меня счастливой. С тем, что заставляешь меня чувствовать собственную неполноценность. С тем, что вселяешь в меня неуверенность, эмоционально шантажируешь, демонстративно пренебрегаешь, когда я делаю или говорю что-то, что тебе не по душе. С тем, что ты причиняешь мне боль. Снова, и снова, и снова. Словами, которые каждый раз без ножа режут мне сердце. Я терпела все эти годы, потому что надеялась, что ты простишь меня за то, что тебе пришлось видеть, как умирает мама. Я все это принимала, потому что отчасти даже думала, что заслуживаю. Но нет. Я заслуживаю быть счастливой, Бекки. – Я на секунду закрыла глаза, собралась с силами, проглотила комок в горле и хрипло продолжила: – Я люблю тебя. Я тебя люблю всю твою жизнь. И это не изменится. Потому что ты моя младшая сестра, Бекки. Но с сегодняшнего дня я люблю себя точно так же. И поэтому…

– Поэтому что? – Ее голос дрожал, а между сдвинутых бровей пролегла глубокая складка.

Я сделала порывистый вдох, почувствовав, как сильно заныло в груди. На разрыв. Она моя сестра. Единственный человек, с которым у нас общие воспоминания, в которые кроме нас никто не посвящен. Мы как сплавленные вместе металлические детали. Но нас разъединило. Да так, что от отношений остались какие-то ошметки, и мне придется признаться себе в том, что я не могу ничего исправить.

– Поэтому… поэтому я так больше не могу, Бекки. Я прерываю наши с тобой отношения.

В ее широко раскрытых глазах появилась паника. Кажется, до нее дошел смысл моих слов, она замотала головой.

– Не делай этого, – прошептала она.

– Мне приходится. Это все… это все меня убивает.

– Но… но… – Слезы побежали по ее щекам. Настоящие искренние слезы. – Ты моя сестра, Лисси. Я… я же люблю тебя. Т-ты мне нужна.

– Что тебе нужно, так это помощь, Бекки.

Она раскрыла рот, и я приготовилась к словесной контратаке. Ее очередные упреки, которые еще раз меня ранят. Вместо этого она издала неопределенный хриплый звук. Закрыла лицо руками и заплакала, зарыдала, сотрясаясь всем телом. Посреди перрона. Посреди людской толпы, под любопытными взглядами пешеходов, под шум подъезжающих поездов.

У меня тоже резало в глазах, я боролась с собой, чтобы не обнять ее, и проиграла этот бой. Плача, я обхватила руками голову сестры, и когда она взмолилась не бросать ее, у меня дрогнуло сердце.

49

Симон

Эй, как прошел разговор?

Ты в порядке?

Я отправил Алисе это сообщение больше часа назад, а ответа до сих пор нет. Уж не знаю, хороший это знак или плохой. Я даже не знаю, какого результата она ожидала от разговора, когда три с половиной часа назад садилась в поезд. Однако подозреваю, что на душе у нее после этого будет довольно дерьмово.

Именно поэтому я предлагал поехать с ней и посидеть в каком-нибудь кафе, пока они не закончат с Кики. Но она не позволила ни сопровождать ее в Люнебург, ни встретить ее на вокзале. Так что мне ничего не остается, кроме как ждать и надеяться, что Кики не выкинет еще какой-нибудь номер и не наговорит Алисе очередных гадостей.

Я отложил гантель на скамью для жима, стоявшую возле кровати, и вытер полотенцем пот со лба. На сегодня тренировка закончена. Я снова посмотрел на мобильный телефон и наконец увидел сообщение. Не от Алисы, а от моего домовладельца.

Добрый день, господин Рот,

у меня хорошие новости. Судя по состоянию квартиры, вы сможете въехать раньше, чем мы думали. Предположительно через две недели. Когда именно, я сообщу ближе к делу. Предупрежу Вас заранее.

С наилучшими пожеланиями,

Штефан Дорн

Наконец хоть что-то хорошее, хотя ни радости, ни облегчения я не чувствую. Скорее, наоборот. Поскольку это означает, что мы перестанем видеться с Алисой каждый день.

В принципе, особых проблем у меня бы с этим не возникло. Не обязательно торчать друг возле друга двадцать четыре часа в сутки. После полугода отношений с Кики мне особенно нужна девушка, которая не станет делать из меня центр ее существования. Мне нужна девушка, у которой есть своя жизнь и которая позволит стать мне ее частью. Девушка, увлеченная своим делом, у которой есть цели и она их добивается. Мне нужна девушка, умеющая ценить личное пространство, как мое, так и свое собственное. Я хочу открытости. Настоящего. Я хочу ее. Алису, которая входит в квартиру ровно в тот момент, когда я выхожу из комнаты, чтобы принять душ.

Я резко остановился в коридоре. Стоило только взглянуть на нее, чтобы понять, как ей плохо. Она закрыла за собой дверь, остановилась передо мной и печально посмотрела мне в глаза.

– Я порвала с Бекки, Симон. Я прекратила общение с моей младшей сестрой, хотя она умоляла не делать этого.

Я показался себе уродом, потому что меня пронизало чувство триумфа. Во всей этой истории нет ничего хорошего. Да, я хотел быть с Алисой и не хотел, чтобы Кики постоянно отравляла жизнь. Но еще больше я хотел, чтобы Алиса была счастлива.

Я надеялся, что разрыв с сестрой – верный шаг. Что с этим решением она сможет жить, сможет быть честной с самой собой, а значит – с нами.

– Ты жалеешь? – спросил я.

Когда она покачала головой, меня отпустило, я выдохнул, будто все это время боялся дышать.

– Я знаю, что так нужно. Но… мне все равно больно. Это… такое чувство, будто я потеряла не только сестру, но и часть себя. Я очень надеюсь, что она найдет себе помощь и однажды мы снова сблизимся.

– Я тоже надеюсь, Алиса. Теперь она должна этим заняться. – Я нежно погладил ее по волосам. – Что мне сделать, чтобы тебе стало получше? Не считая душа, я только после тренировки, и мне бы нужно сполоснуться, – добавил я. Моя отчаянная попытка вызвать у нее хотя бы намек на улыбку вознаграждена мягким смехом, который затихает в моей груди, когда она обнимает меня.

– Люблю твой запах пота, – промурлыкала она, уткнувшись в мою вспотевшую кожу.

– Окей. Тогда я сегодня в душ не пойду.

Она снова засмеялась. На этот раз смех перешел во всхлипывания. Я почувствовал сырость на ее лице, она заплакала.

Моя улыбка тут же застыла, я прижал Алису к себе, стал гладить по спине. Снова и снова, пока она мягко не отстранилась и не посмотрела на меня влажно блестящими глазами. Сопя, она вытерла со щек слезы.

– Прости, что в последнее время ты видишь меня все время или в слезах, или