Сердце ноет и что-то внутри захлёбывается от ужаса и боли – сила вернулась. Значит… значит ритуал не удался? Не было тела, которое воскресить? Слишком мала жертва? Что?

Ирби… Ирби!

До крепости уже не так далеко – Рравеш ловит одного из низших демонов и осёдлывает его.

Не думать. Не думать. Не думать.

* * *

Вампир как раз выторговал себе право меня помучить, а Киррон, застонав, начал приходить в себя, когда сверху стали раздаваться крики.

Кажется, кричали “демоны”, и я довольно улыбнулась. Впрочем, радость моя продлилась недолго – вампир настолько буднично обещал разобраться, что я тут же загрустила, уверовав, что вампир подобного уровня мог бы потягаться при большом желании даже и с высшим демоном, а уж разделаться с десятком-другим низших…

– Так он отпустил тебя? Или жив?

А я совсем было и забыла про Лейрона. На фоне своего сообщника он меркнет, как, наверное, всю жизнь терялся на фоне Кирреи и Киррона. На фоне Рравеша. А ведь инквизитор-предатель стоит рядом с моей клеткой, в которой теперь заперты мы с Кирроном вдвоём, и не сводит с меня лихорадочно блестящих глаз:

– Я не хочу тебя мучить, Фил. Ты всегда была мне симпатична. Расскажи мне, и я не отдам тебя ему, – неопределённый кивок в ту сторону, куда ушёл вампир.

Наивный. Я вот уверена, что вампир его и не спросит. А если и притворится, что послушал, то ненадолго, до первого случая, как Лейрон отвернётся.

– Как ты оказалась на месте Кирреи? Почему вампиры тебя не нашли? Где Рравеш?

Я попробовала сесть, и у меня получилось. Какие вампиры меня не нашли? Там, в проклятых землях? Не обращая внимания на короля действующего и на, возможно, будущего короля, ощупала грудь. Раны нет, лишь окровавленная рубашка говорит о том, что мне не почудилось. Но тем не мене я жива, хоть и совершенно обессилена. Однако уцепившись за прутья, я смогла даже встать.

Лейрон не выглядел как король. Даже если примерить ему корону – я представила, у меня хорошее воображение. Он выглядел как озлобленный бастард, и всё тут. Словом “бастард” я заменила другое, куда более подходящее и куда менее приличное слово…

– Понятия не имею, где этот ваш Рравеш! – огрызнулась.

Сама хотела бы знать, где его черти носят. Или это просто “так надо”? Кирремия требует жертв в лице метаморфа? Как ни искала, я так и не смогла за сутки подобрать другое слово кроме “предательство”. Да, его можно понять. Можно пожалеть. Но дороги наши однозначно уже разошлись и вряд ли сойдутся.

– Значит, жив, – задумчиво говорит Лейрон. – Стоило, пожалуй, собственноручно его прирезать или отравить. Всё, что доверяешь сделать другим, получается из рук вон плохо!

– Сочувствую, – буркнула я. – Может, пойдёте сами демонов угомоните? Или подождём, пока придут сюда?

Жаль, облик сменить не получается. То ли из-за того, что магический резерв пуст, то ли вампир что-то эдакое наколдовал. А то я бы… Лейрон беспечно стоит слишком близко.

Вампира всё нет, и я начинаю надеяться, что демоны его одолели… или что к демонам добавился кто-нибудь ещё.

Киррон лежит и старательно таращится в потолок тем же бессмысленным взглядом. Ничего. Всё как-нибудь образуется, – уговариваю я себя. А если не образуется, тогда и погрущу… сколько успею.

– Почему ты не умерла? – спрашивает тем временем неугомонный инквизитор. Он вертит в руках орудие моего несостоявшегося убийства. И сам себе отвечает: – Вероятно, кинжал замкнут на кровную магию Кирремии и просто не взял твою жизнь… Ты везучая, Фил.

Ага. Значит, кинжал – не его рук дело, а, вероятно, тоже вампирьих? Марионетка ты, Виттор Лейрон. Всего лишь марионетка, возможно, даже больше, чем я.

Где-то вдалеке раздаются шаги. Осторожные. Усталые.

– Милорд… – раздаётся хриплый голос, и насторожившийся было Лейрон чуть расслабляется.

– Что там? – отзывается он. – Что с демонами? Где вампир?..

– Сдохни! – отвечает ему темнота всё тем же хриплым голосом, в котором, однако, мне теперь мерещится… Рравеш. Ответить Лейрон не успевает – его впечатывает в прутья противоположной, ныне пустующей клетки, и, видимо, настолько сильно давит, что он царапает горло руками и хрипит. Сладкое зрелище, что и говорить.

А шаги приближаются…

Выглядит Кристиан неважно. Мне даже делается немного стыдно за свои недобрые, отчаявшиеся мысли – как бы там ни было, паладина знатно потрепало. На рубахе следы подсохшей уже крови, как и на шее – я бы сказала, что его кусал вампир, причём некоторое время назад, рука вся в свежей крови, и он припадает на одну ногу… а колеблющееся пламя светильника заставляет тени за его плечами угрожающе шевелиться.

Рравеш проходит мимо меня, кажется, не заметив. Взгляд его устремлён только на Лейрона, и я бы с удовольствием послушала их разговор, не привлекая к себе внимания, но всё портит Киррон:

– Кристиан! – выдыхает вставший со мной рядом король. – Ты жив, жив!

Тот поворачивается, скользнув безразлично-мёртвым взглядом по мне и Киррону. Затем взгляд возвращается на меня.

– Ирби? – одними губами говорит Рравеш. – Ирби!

И я понимаю – он удивлён, что я жива. Он не надеялся… или не планировал найти меня живой. Я вижу, что он рад. Но говорю себе, что рад не брать лишних смертей на свою совесть, и отворачиваюсь. И только тут понимаю, что не так с того момента, как я очнулась. На мне нет поводка. А ещё Киррон приобнимает меня за плечи, но это занимает меня куда меньше.

– Ты говорил, что не можешь снять поводок, – задумчиво сообщаю полу и решётке.

Рравеш молчит очень долго, но, так и не дождавшись того, чтобы я на него посмотрела, устало и безразлично отзывается за секунду до того, как начинает вопить от боли Лейрон:

– Смог.

Киррея и её солдаты безнадёжно опоздали, появились только под утро. К этому моменту Лейрон был уже мёртв – Киррон не стал тянуть и вынес ему приговор по результатам допроса, а первый паладин моментально этот приговор исполнил. Сам допрос состоялся прямо там в подземельях, в моём присутствии, и, кажется, Его Величество чувствовал теперь себя виноватым. По крайней мере, он пытался окружить меня такой заботой, которой я даже от мамы не видела, не то что от короля! Кажется, то, что метаморф оказался девушкой, его особенно проняло…

Лейрон, кстати, изливал душу вполне охотно. Даже слишком. То ли Рравеш его заколдовал, то ли заговорщик был уверен, что вот-вот вернётся вампир и тянул время… А может, просто не мог удержаться от того, чтобы продемонстрировать своё превосходство напоследок, полюбоваться собой, похвастаться, как ловко всех обманул. Рравеш был мрачен и удивительно спокоен, я бы даже сказала, что благостен, если это слово вообще можно применить к некроманту. Даже когда Лейрон смеялся ему в лицо. Киррон же негодовал, но, кажется, он просто наслаждался возможностью говорить и чувствовать, что вздумается. А я отстранённо размышляла, как странно устроены люди. Кто-то еле сводит концы с концами, но не украдёт и корочки хлеба, постыдится, а кто-то купается в роскоши и с лёгкостью крадёт чужие жизни в угоду своим амбициям… Где на этой шкале я? Где-то посредине. Хотя… наверное, ближе к Лейрону. Взять чужое последнийесемь лет не было для меня проблемой. С другой стороны, я хотела просто быть свободной. И вот я свободна. Нет поводка. Но только чувствую я отчего-то одну лишь усталость…