же типичным возможным результатом кризиса была организация НАТО в 1948 году после чехословацкого государственного переворота и блокады Берлина; другой возможный результат был продемонстрирован после начала Корейской войны в 1950 году, когда оборонные бюджеты США и Европы были подняты на постоянно более высокую планку.

 

В целом, инертность, характерная для таких крупных организаций, как правительства, значительно снижается во время кризиса; почти все ищут пути улучшения ситуации, и "неконсервативное" поведение (о чем пойдет речь в следующей главе) становится очень возможным. Если только эскалация не была впечатляюще успешной, возможность повторения в будущем того, что было сделано в прошлом, становится решительно непривлекательной. Будет проводиться подготовка к новой политике, организация и упорядочение государственного аппарата, возможно, даже мобилизация (как обсуждается в главе VIII).

 

Возможно, самым важным является то, что докризисные отношения между двумя противниками, скорее всего, изменятся. Если напряженность усилилась в результате кризиса, начнется гонка вооружений или, по крайней мере, конкуренция вооружений. Или же обе стороны могут остро осознать огромную угрозу, которую представляет ядерная "курица", и решить, что выгоды, которые можно получить путем прощупывания и нажима, либо менее правдоподобны, либо менее стоящие, чем считалось ранее. Особенно если прежнее чувство "ядерной недоверчивости" было разрушено, возникнет сильный импульс к разрядке - если не к антанте. Таким образом, результатом кризиса может стать усиление сотрудничества в решении международных проблем. Можно даже предположить, что кризис может стать катализатором для создания союза между бывшими врагами или, по крайней мере, "кондоминиума", охватывающего некоторую ограниченную область взаимных интересов.

 

Наконец, последствия, к которым нужно быть готовым, включают изменения в отношениях, помимо отношений между противниками. Как мы знаем из опыта, серьезные кризисы могут разрушить альянсы или подорвать моральный дух настолько, что сделают неэффективными, казалось бы, адекватные возможности. С другой стороны, сплоченность альянсов также может повыситься в результате роста напряженности. Моральный дух, решимость и решительность также могут повыситься - в зависимости от хода событий и факторов национального характера.

 

Поэтому желательно, чтобы нация была в максимально возможном положении, чтобы в полной мере использовать все эти возможности. Если намечается разрядка, она может попытаться использовать ее для достижения более прочных структурных изменений в ситуации - возможно, какого-то контроля над вооружениями или реальных политических уступок. Если будет гонка вооружений или соревнование вооружений, то страна, предположительно, должна быть в состоянии попытаться достичь "превосходства", если она считает это необходимым или желательным. Подготовка, проводимая оборонным ведомством, может только обеспечить гибкость системы, которая может дать президенту реальный выбор в эскалации, деэскалации и их последствиях. Некоторые, конечно, считают, что дать президенту возможность выбора - значит дать ему возможность выбирать неразумно. Тем не менее, представляется целесообразным предоставить ему возможность выбора.

 

Последствия деэскалации с верхних ступеней

 

Деэскалация с верхних ступеней, по определению, должна быть деэскалацией от серьезной смерти или уничтожение. Вероятно, это будет связано с официальным прекращением огня и заключением мирных договоров. В результате как жертв и разрушений, так и формального характера деэскалации, а также сильного эмоционального воздействия кризиса, послесловие более низкого ранга будет усилено. Кроме того, официальные прекращения огня и мирные договоры внесут более значительные изменения в международную систему, чем неофициальные прекращения огня. Помимо формально согласованных изменений, могли бы произойти и другие радикальные социальные и политические изменения, как внутренние, так и внешние, в результате странных и пугающих событий, которые имели бы место.

 

Могут существовать "дизъюнктивные" решения конфликта, вызвавшего кризис, решения, которые не могли или не могли возникнуть в результате эволюции существующей системы, решения, представляющие собой резкий разрыв с прошлым. Такие решения, конечно, могут быть нежелательными и привести лишь к новым проблемам; но они также могут представлять собой, по крайней мере, временное разрешение конкретного кризиса и обеспечивать более или менее постоянные улучшения в международном порядке. Так, в книге "Размышляя о немыслимом" я обсуждал сценарий, который не казался мне дико неправдоподобным, в котором случайная война привела к созданию мирового правительства.

 

 

ГЛАВА 13. ДРУГИЕ АСПЕКТЫ ЭСКАЛАЦИИ И КРИЗИСОВ

 

Проблемы и ценность "консервативного" поведения

 

[В этом вопросе я обязан Энтони Дж. Винеру; более подробное обсуждение этой концепции см. в Wiener and Kahn, Crises and Arms Control. В докладе также более подробно обсуждаются другие темы, рассматриваемые в этой главе].

 

Является ли та или иная ситуация кризисом или нет, в некоторой степени зависит от того, кто ее видит. Нация "имущих" может воспринимать ситуацию, угрожающую ее владениям, как кризис. Динамично развивающаяся или расширяющаяся нация может рассматривать войну или насилие как инструмент экспансии и (справедливо или нет) практически не опасаться наступления некоторых уровней кризиса или даже войны, считая их нормальными явлениями перемен. Таким образом, революционные или ревизионистские державы могут хотеть и быть в состоянии провоцировать кризисы для других в то время и в том месте, которые они сами выберут. Более того, они могут верить, что смогут контролировать уровень насилия в таких ситуациях, особенно в отношении пассивных или идущих на компромисс противников - то есть, что у них будет доминировать как деэскалация, так и эскалация. На практике их суждения о ходе событий могут легко оказаться неверными; и даже если они не ошиблись в оценке своих оппонентов, манипулируемый кризис может выйти из-под контроля.

 

Вполне нормально, что страны со статус-кво будут стремиться избегать кризиса, в то время как страны с более динамичными программами или потребностями будут стремиться к кризису. Хотя это ни в коем случае не является неизбежным, это, по-видимому, справедливое обобщение. Кроме того, если кризисы действительно случаются, первый класс наций, скорее всего, предпочтет "консервативное" (или осторожное) поведение, в то время как второй может быть заинтересован в разработке новых и изобретательных способов создания и использования кризисов; вторая группа может легко проявить гораздо более творческий интерес к стратегии и тактике кризисов.

 

Говоря о том, что для стран со статус-кво характерна тенденция к "консервативному" поведению, мы имеем в виду, что они предпочитают пассивное, а не активное поведение, привычные, а не новые методы, сдерживание, а не расширение деятельности и обязательств, оборонительную, а не агрессивную стратегию и тактику, поддержание статус-кво, а не достижение целей, способствующих продвижению интересов, варианты, минимизирующие потери, а не максимизирующие прибыль, и усилия по снижению рисков и неопределенности.

 

В этих предпочтениях нет ничего плохого, если они выражены адекватно и гибко. Но их можно придерживаться слишком жестко и слишком мало осознавать их долгосрочную неадекватность и расточительность. Более того, попытка быть консервативным в некоторых отношениях может исключить