Не собираясь больше ждать, потянула Патрисию за рукав. Попасть в церковь нужно до начала молитвенного марафона.

Возле входа в церковь стояли две улыбчивые женщины пенсионного возраста и один суровый мужчина лет тридцати пяти. Они приветствовали всех, кто заходил внутрь. А кое-кому, видимо новичкам, разъясняли правила. Мы решили не привлекать к себе внимания, поэтому живенько проскочили в церковь, улыбаясь в ответ на их приветствие.

В вестибюле толпилось много народа. У меня комок встал в горле от мысли о том, что здесь будет, когда появятся вампиры. Люди сидели за пластмассовыми столами, пили чай, ели печенье, пирожные и мило общались. Гул от разговоров стоял невыносимый. В голове время от времени вспыхивали голоса из сна, молящие о помощи; захотелось закрыть уши, чтобы не слышать их.

Из молитвенного зала доносились звуки инструментов и протяжно поющие голоса. Похоже, музыканты группы прославления репетировали. Если вампиры и находились среди протестантов, то по внешности их узнать невозможно.

— Просим внимания! — Я вышла из толпы в центр зала и захлопала в ладоши. — Вы должны выбираться отсюда как можно быстрее!

— Церковь заминирована! — поддержала меня Патрисия. — Уходите! Быстрее!

Я настороженно посмотрела на нее.

Люди замерли, звуки стихли. А потом раздался звонкий смех, отражающийся от стен, и мужской голос недоверчиво проговорил:

— Да что ж такое! Нас когда-нибудь оставят в покое? Девушки, если вам нечем заняться, помогли бы лучше нуждающимся!

— Это мы и пытаемся сделать! — взорвалась я. — С минуты на минуту случится катастрофа, и нет времени на убеждения! Уходите!

Казалось, мир обернулся против нас. План рухнул, как прогнивший деревянный дом, но мы старались выбраться из-под завала. Когда из зала вышел пастор, облаченный в черную рясу, люди забыли о нас. Он пригласил их пройти в зал для молитв.

— Что же делать? — запаниковала Патрисия.

— Мы что-нибудь придумаем. Пошли.

Мы смешались с толпой горожан и двинулись по длинному коридору. У входа в молитвенный зал двое молодых людей приветствовали собравшихся. Парни с милыми добродушными улыбками пропустили всех в помещение, похожее на амфитеатр, и сами вошли следом.

Когда двери закрылись, люди рьяно принялись молиться, их мольбы подхватил пастор. Он призывал верить в то, что все верующие представляют собой «всеобщее священство» и находятся в равных правах и в равном положении перед Богом. Большинство людей вставало на колени, кланяясь и крестясь.

— Пожертвование — вот, что нужно церкви в первую очередь… — призывал пастор.

И люди без особых уговоров отдавали свои сбережения, бросали их в специальные ящики, которые стояли в каждом углу зала.

Я не находила себе места, покусывала губы, переминаясь с ноги на ногу.

Когда начались поклонения, на сцену вышла церковная группа и запела песню, похожую на гимн. Я постоянно оглядывалась, буравя взглядом дверь, ожидая вторжения. Мышцы напряжены, нервы на пределе, а в голове ни единой мысли, как заставить людей покинуть помещение… И вот тяжелые двери отворились. Сердце судорожно сжалось. Время словно замерло.

В зал величественно вошли пятеро вампиров во главе с Адрианом. За ними показалась еще толпа кровососов. Мой взгляд, полный злости и презрения, остановился на Кевине. Сегодня мне только предстоит узнать его настоящего, такого, каким я его еще не видела.

— Бегите! — закричала я. Патрисия, зараженная моим энтузиазмом, орала то же самое. — Уходите! Быстрее!

Народ оторопел, озираясь по сторонам, разглядывая вошедших.

Но, Бог мой, вдруг из-за спины Адриана показалась Каролина — вампирша из подсобки, которую я спасла. Она нахально уставилась на меня и демонстративно поцеловала Кевина. И он, кажется, не сопротивлялся. Все сразу стало на свои места — эти двое заодно. Вот почему Каролина убеждала меня убить Эндрю.

— Вперед! — крикнула Каролина.

Глаза вампиров тут же почернели, зрачки налились кровью. Губы исказились в хищных оскалах. Поднялся крик, паника. Люди пытались бежать, увидев шипящих чудовищ, но не могли скрыться. Вампиры хватали их, впивались в горла. Господи, помоги! Сколько крови!

Не понимаю, как я оказалась у входа, среди напуганной толпы. Попыталась открыть двери, они не поддавались! Черт!

Меня настиг один их кровопийц, впился в шею, но тут же отскочил, как ошпаренный, с яростью завопил. Спасибо дяде за колечко! Прижав ладонь к месту укуса, я бегала от одного человека к другому… Упавшим помогала встать, напуганных пыталась успокоить. Хотя, что я могла? Остановить бойню мне не под силу. От безысходности я запаниковала. Съехала по стене и обхватила колени, сжавшись в комок.

Я ничего не могу! Ничего! Господи, помоги нам!

Кровь, вопли, страх — все смешалось в закрытом молитвенном зале. И только проклятый Адриан стоял неподвижно в центре, скрестив руки на груди. Как мне хотелось его уничтожить! Он восторгался происходящим. Мерзавец! А Кевин?! Противно смотреть! Стоял в обнимку с Каролиной и наблюдал, как убивают беззащитных людей. Злобный, безумный, отвратительный — вот настоящий Кевин.

Я взяла себя в руки, сосредоточилась. Пора заявить о себе и предложить Адриану выгодный обмен — Сакратэлум в обмен на жизни людей. Церковь была довольно старая, поэтому частенько случались проблемы со светом. Именно для таких случаев в зале зажигали керосиновые лампы. Идея вспыхнула, как бенгальский огонь. Подбежав к одной из них, я сняла ее со стены. Вынув из-под ремня джинсов кол, положила его на пол и разбила о него лампу, надеясь, что этого керосина хватит. К несчастью я не подумала о зажигалке. Черт! Взгляд упал на свечи, стоящие на столе, но чтобы добраться до них, нужно обезвредить десяток вампиров. Это нереально! Меня поглотило отчаяние. Я со злостью сжала кулак и поднесла к плотно сжатым губам.

Вдруг услышала свое имя, обернулась на голос. Это был маршал Чарльстон. Он бросил мне зажигалку. Я с ловкостью гимнастки поймала ее налету одной рукой и, схватив облитый керосином Сакратэлум, поднялась с пола.

— Адриан! — закричала, выйдя к нему. — Отпусти людей или я за себя не отвечаю. Сакратэлум пропитан керосином. Я сожгу его, к чертовой матери!

Чиркнула зажигалкой, пламя взметнулось вверх. Я покосилась на Кевина, который ни на секунду не отходил от Адриана, словно был его сторожевым псом.

На лице Смотрящего отразилось презрение. Взмахом руки и, видимо, силой воли, он велел вампирам остановиться. Те с трудом подчинились, борясь с жаждой. Непонимающе уставились на своего предводителя. Перепуганные люди так и метались по залу в поисках выхода, но выход был единственный — дверь, но ее заблокировала стая вампиров.

— Прекратите все это! — велела я. — Сотрите людям память и уходите! Это мои условия. Или ваш кол превратится в пепел.

Адриан рассмеялся. Почему он смеется? Думает, не решусь? Ошибается!