— Кусок в горло не лезет после вчерашнего.

— А что случилось?

— Столько людей… Они теперь знают о вампирах. Скоро все узнают. Что тогда будет?

— Ничего не понимаю. Ты вообще о чем?

— Вчера ночью вампиры напали на людей в церкви. Я хотела им помешать, но многого не учла. Эндрю спас всех… меня.

Сердце встрепенулось, мысли об Эндрю больше не приносили боли, ненависть испарилась, как по мановению волшебной палочки.

— А он-то каким боком вдруг стал помогать?

— Он любит меня, — тихо произнесла я и опустила глаза.

— Ну, приехали! Кристи, это безумие какое-то. Любит… — он замолчал, словно обдумывая свои слова. — Почему ты мне ничего не сказала о церкви? Вместе мы бы придумали что-нибудь. Опять оберегала? Брось ты это дело. Я же не маленький, черт возьми!

— Прости, — прошептала, склонив голову. — А как я оказалась дома? Я ничего не помню после того, как закружилась голова.

— Тебя Эндрю принес ночью, — объяснил Антон, усаживаясь рядом. — Он сказал, что сделал все, как обещал. Думаю, тебе виднее, что это означает.

— Эндрю обещал помочь пострадавшим людям. Он что, собрался в одиночку стирать всем память? В новостях ничего не передавали? Кто-то мог рассказать сразу, как выбрался из церкви…

— Ничего не слышал.

Я выдохнула с облегчением и завалилась на кровать, желая еще немного поспать до того, как отправлюсь в бар. Если людям известно о вампирах, то в баре непременно об этом скажут…

Мне приснился папа.

«Кристина! — раздался его голос из пустоты. — Помнишь монету с изображением Бога Януса? Она должна напоминать тебе о том, что есть две стороны: добро и зло. Мы сами выбираем сторону. Не ошибись. Ведь если ты переступишь дозволенную черту — назад дороги не будет».

— Папа? — открыв глаза, прошептала я.

Иногда достаточно одного сомнения, чтобы перевернуть всю жизнь. В голове вдруг осознанно задержалась мысль. До меня, словно что-то далекое, донеслось понимание того, что мудрец был прав: нужно уметь прощать — в этом настоящая сила.

***

Закрыв бар, я вышла на стоянку. Но что-то казалось не так. Слишком светло. Окинула взглядом парковочные фонари — не горят, так и должно быть, ведь я их только что выключила.

— Правда, сегодня невероятно красиво? — голос Эндрю за спиной вынудил меня обернуться. — Только взгляни, какая луна.

Я подняла голову и приоткрыла рот от удивления. Полная луна висела так низко над горизонтом, что казалась, дотянуться до не составит труда. Она приковывала взгляд. Такая яркая и загадочная.

— Да, это невероятно.

— Я пришел, чтобы вернуть тебе прежнюю жизнь, — вдруг произнес Эндрю, чем озадачил меня. — Теперь, когда Сакратэлум уничтожен, а планы Адриана рухнули, тебе больше ничто не угрожает, и я могу…

— Подожди, — перебила я и поджала губы.

Часть меня все еще ненавидела Эндрю, но другая часть испытывала благодарность и даже некоторую симпатию. На этот раз я точно знала, что это не чары… Это мои подлинные чувства. Самые настоящие, не притянутые за уши. Эти мысли, такие новые и неожиданные, будоражили кровь. Сердце так билось, что его стук отдавался в голове. Что со мной? Я просто благодарна Эндрю, и нужно сказать ему это. Возможно, тогда мне полегчает, и чувство ненависти растворится. Позволит жить дальше, не оглядываясь назад. Папа бы этого хотел.

— Я поняла свои ошибки, все взвесила и пришла к выводу… — уверенно начала я.

— Интересно послушать…

— Не перебивай, мне и без того трудно говорить…

Я смотрела в сине-зеленые глаза, прожигающие насквозь. Взгляд Эндрю волновал, не позволял собраться с мыслями, которые разлетались в стороны, как семена одуванчика.

— Спасибо… Я благодарна тебе за все, — слова наконец-то сорвались с губ.

Эндрю победоносно кивнул и улыбнулся.

— Это самое приятное, что ты сказала мне за все время нашего знакомства.

— Подожди, еще не закончила. Я много думала и… В общем, жить прошлым оказалось сложно. Больше так не могу. Чувствую, в любой момент могу сломаться, а это ничего хорошего не принесет. Так ведь? Я больше не хочу ненавидеть тебя, тем более после того, что ты сделал. Ты изменился и… я прощаю тебя. Все! — выдала я и с облегчением выдохнула.

Душа освободилась, груз сомнений ушел, казалось, навсегда. Столько времени сердце прожигала ненависть, а теперь я словно птица. Передо мной открылись новые возможности: наконец-то попытаюсь насладиться жизнью и прожить ее так, как сама захочу. На меня не будут давить обстоятельства или чувства долга. Никакие обязательства и клятвы не встанут больше на пути. Совесть ушла куда-то, спряталась. Я перестала ею тяготиться.

Эндрю молчал. Неужели мои слова совсем не обрадовали его?

— Чтобы ты ни сказала, — вдруг заговорил он, — это не оправдывает мою сущность. Я пришел не для того, чтобы получить твое прощение.

 — Я думала, ты хотел этого. Что же тебе нужно?

Эндрю вздохнул, отвел взгляд, будто собирался с силами.

— Кристина. — Он обхватил меня за плечи и посмотрел в глаза. — Обещаю, что в твоей жизни больше не будет ни меня, ни Кевина. Ты будешь жить как прежде, когда еще не подозревала о нашем существовании. Сейчас это необходимо тебе больше всего.

— Не понимаю, — пробормотала я.

— Я сделаю так, что твоя жизнь станет прежней. Вампиры уйдут из твоей жизни. Я заберу твою боль. Ты ведь этого хотела.

— Нет, я не хочу забывать. Ты не можешь забрать у меня воспоминания, потому что они мои! — Я сбросила его руки с плеч. — Это моя жизнь! Не прикасайся ко мне!

Отчаяние захлестнуло меня. Зачем он все это говорит? Я не хочу…

— Почему ты сопротивляешься? — удивился Эндрю и сцепил пальцы в замок.

Он явно нервничал, но отчего? Я простила его. Почему всегда все нужно усложнять?

— Это мое право! — я повысила тон.

— Хочешь жить с этими воспоминаниями? — ухмыльнулся Эндрю, и его выражение лица снова стало наплевательским. Таким, как раньше. — Хочешь помнить ошибки, боль? Ты наконец-то избавилась от груза, почему бы не зажить счастливо? Или тебе приятней каждый раз вспоминать самый ужасный день в жизни? Тебе нужны отрицательные эмоции, тогда получай и помни — у тебя был выбор. — Эндрю прикусил губу, потом выдохнул и сказал: — В тот вечер твой отец сам впустил меня в дом.

— Что ты несешь? — сдержанно выговорила я, глядя на то, как шевелятся его губы.

— Я подонок, которому не место в вашем мире, поэтому лучше бы ты меня убила! Мне не нужно твое прощение. Сохранив мне жизнь, ты только обрекла на страдания других дочерей или родителей, потому что я не остановлюсь! Мне нравится наблюдать, как беспомощные родственники с улыбкой на губах смотрят на то, как я разделываюсь с их близкими. И только глаза выдают их реальные эмоции. Представляешь, что они чувствуют в такие минуты? Жаль, что твоему отцу не пришлось увидеть, как я расправляюсь с его милой дочуркой!