– Красота? – спросил Сургут, и, не дожидаясь ответа, продолжил: – В общем, мне нужно что-то дельное, чтобы дом, баня, все как полагается. Ну, и чего там моей жене в голову взбредет, тоже уместить, но чтобы не портило! Сделаешь?

– Сделаю.

Легко сказать. Особенно если супруга на этом же месте собиралась сделать нечто совершенно европейское, в духе «французского шале». – Я бы здесь устраивала девичники, – проворковала она. – Понимаете, подруги, разговоры, обмен сплетнями под хорошее вино. Да вы, наверное, это себе отлично представляете. Ваша же девушка устраивает девичники?

Илья задумчиво посмотрел на собеседницу:

– Нет.

– Нет? – в голосе той послышалось нескрываемое удивление. – А что же она делает в свободное время?

– Играет на скрипке.

Май снова готовилась к концерту. Только уже не так фанатично. Первое мероприятие дало некоторый опыт и самостоятельность. Илья наблюдал и был рядом, чтобы помочь с организационными вопросами. На этот раз их было совсем немного. Майя с владелицей галереи отлично справлялись вдвоем.

Каждый вечер она играла. Выбегала встретить Илью с работы, вместе поужинать – и в репетиционную. Он видел лишь, как прыгают пушистые помпоны на стройных ногах.

А через пару минут за закрытой дверью раздавались звуки музыки.

***

– Ну, я же прав?

– Сева, – Майя устало вздохнула и закрыла книгу. Она нашлась в библиотеке. «Разрешение конфликтных ситуаций в коллективе», то, что надо. Еще бы понять, что на этих страницах написано. – Ты прав. Аня права. Юля права. Все правы. И при этом работать невозможно.

– Слушай, ну как ты не понимаешь! – Шпельский артистически взмахнул своими длинными контрабасными руками. Чайник, две чашки, два блюдца и сахарница опрокинулись-покатились-посыпались-попадали тоже очень артистично. И даже мелодично-музыкально. Через пару секунд Севка стоял в озере разноцветных осколков и смотрел огромными, виноватыми и несчастными глазами.

– Майка, прости! – трагическим, практически гамлетовским шепотом.

– Стой на месте! – Черт, где в этом доме веник? И есть ли он вообще? Стыд и позор, полгода живет в квартире, и даже не знает, есть ли в ней… щетка. Нашлась в хоз.комнате. И совок. Севка изливался извинениями, пока Майя убирала остатки чайного сервиза.

– Майка, давай я куплю… вместо разбитого, – виноватый Контрабас по команде залез с ногами на стул и оттуда теперь виновато вздыхал.

– Ты купишь, угу, – Майя приставила хозяйственный инвентарь к стене. – Ты хоть представляешь, сколько это стоит? – Она и сама не представляла, но вещей уровня масс-маркета в этом доме не было. Ну, может быть, за исключением этой щетки на длинной ручке. И совка. И мусорного ведра. В общем, рабочих инструментов Елены Дмитриевны. А вот все, с чем имел дело Илья Юльевич…

Севка от виноватых вздохов перешел к мелодраматическим стонам.

– Блин… Что же такой неуклюжий-то, а?

– Родился таким, – невозмутимо оповестила его Майя. А потом устроилась напротив. – Хорош убиваться. Звони бабушке. Она точно знает толк в хорошем фарфоре. Спроси, что купить.

– Майя…

– Я куплю сама. А ты в знак благодарности свернешь свою гордыню в трубочку и будешь ею пользоваться по большим православным праздникам, договорились?

– Договорились, – вздохнул Всеволод и потянул из кармана джинсов телефон.

***

Гостиничный комплекс к Новому году откроется, теперь это было совершенно ясно. Пора заниматься площадями первого этажа. Магазины, сувенирные лавки, кафе, салон красоты.

Илья некоторое время смотрел на лежавший перед ним план помещения, а потом набрал номер Инны Воронец.

– Слушаю, Илья Юльевич, – раздалось в трубке после четвертого гудка.

– Инна, я обещал стать вашим клиентом. Займетесь моими делами?

– Пригласите на кофе?

***

Майя ждала вечернего чаепития и вердикта с опасением. Во-первых, понравится ли? Во-вторых, что скажет на само это ее решение. Она потратила деньги. Его деньги, и довольно приличную сумму. С другой стороны, это приобретение в дом. Дом, который уже полгода… и ее дом тоже. Поэтому в компанию к лазурно-золотому венскому фарфору, купленному по совету Севкиной бабушки, Майя по собственной инициативе добавила грелку на чайник – из уютного фетра и выполненную в виде толстого свернувшегося кота. А то носорогу одиноко.

– У нас новый чайник?

Илья задумчиво разглядывал фарфор на столе.

– Да. Твой друг Сева грохнул сегодня чайник и две чашки. Я купила новый сервиз. Вычту потом из его гонораров.

Долго же Контрабасу придется отрабатывать покупку Май, а вслух:

– Красивый.

– Севка ужасно неуклюжий, когда не держит в руках контрабас, – и тут голос Майи сбился. – Это… венский фарфор. Тебе правда нравится?

Нравится ли ему? Нет, это называется по-другому.

Когда Илья переводил на счет Майи деньги, он точно знал, зачем это делает. Она должна начинать учиться распоряжаться финансами. Сама. Планировать, принимать решение о покупке, постепенно привыкать самостоятельно вести денежные дела. И еще – ему было интересно, на что Май потратит первую сумму.

Она купила сервиз. В дом. В их дом. И стояла сейчас в ожидании его ответа со слегка покрасневшими от волнения щеками.

Нравится ли ему? Это больше, чем нравится, гораздо больше. Это…

Илья подошел к Майе и, обняв ладонями ее лицо, поцеловал.

***

После недели дождей выглянуло солнце. Неяркое октябрьское солнышко слегка подсушило слезы на золоте листвы, обрамило свинцовые лужи светлой серостью сухого асфальта и довершило картину образцовой московской осени. Только вот на душе у Майи было хмуро. Умная книжка из библиотеки Июля не помогала. Хотя Майя проштудировала ее вдоль и поперек. И даже уяснила, о чем там написано. Но на один умный совет ее коллектив придумывал пять новых неразрешимых задач. Сева держал данное слово и себя в руках. Зато Юля ничего не обещала, и теперь они с Аней ругались так, что тетеньки на базаре бы позавидовали. Оказывается, во флегматичной альтистке скрывалась бездна отнюдь не только музыкального таланта. Уже и Севка хватался за голову, а толку-то? В общем, завтра, следуя советам умной книжки, Майя запланировала попить кофе с Юлей. И побеседовать тет-а-тет. Надо что-то предпринимать, и срочно. Иначе они сольют концерт. А этого никак нельзя допустить.

Мысль о завтрашнем кофепитии с альтом заставила Майю повернуть голову. И улыбнуться. Она как раз проходила мимо любимой кофейни Ильи. Мимо ИХ кофейни. Потому что с ней связана масса приятных воспоминаний. Потому что именно там они сидели в мае, когда Майя ему рассказывала про трость и липовую аллею. Потому что…