Не стоит и говорить о том, что никто нас здесь не навещает:в дом строжайше запрещено входить посторонним. В случае болезни нам можетпомочь только здешний хирург, а умирают здесь без всяких религиозных церемоний:трупы просто сваливают в ямы, вырытые между рядами живой изгороди; есть ещеодин бесчеловечный обычай: если заболевание серьезное или заразное, несчастныхуже не лечат, а закапывают живьем, потому что, как считают монахи, лучшепожертвовать одним предметом, чем подвергнуть опасности остальных, да и самихсебя. Я живу здесь тринадцать лет и двадцать раз была свидетельницей такойжестокости, которая практикуется и в отношении мальчиков, хотя надо признать,что их лечат немного лучше. Вообще все зависит от того, как относится к больномудежурный регент, который совершает обход: если тот ему не нравится, он делаетзнак хирургу, который пишет справку о заразной болезни, и час спустя несчастныйоказывается засыпанным землей.

Теперь перейдем к удовольствиям этих развратников и ксоответствующим подробностям.

Как я уже говорила, мы поднимаемся в семь утра летом и вдевять зимой, но укладываемся спать довольно поздно по причине поздних ужинов.Сразу после подъема появляется дежурный регент. Он садится в большое кресло. мыпо очереди подходим к нему и задираем юбки с той стороны, которая ему больше повкусу: он трогает, целует и внимательно осматривает обнаженную часть тела.После этой церемонии входит директриса и делает регенту доклад: назначаютсянаказания, некоторые приводятся в исполнение немедленно в апартаментахдиректрисы. Другие откладываются до вечерней ассамблеи. Если речь идет осмертной казни, жертву связывают и бросают в каземат, а казнь происходит вовремя оргий. Но здесь надо отметить довольно странный момент: как только регентзачитал приговор, дав возможность виновному ознакомиться с кодексом, он тут жевместе с директрисой и жертвой удаляется в отдельный кабинет, и они обаразвлекаются там добрый час, прежде чем препроводить обреченного в темницу. Какговорят эти злодеи, ничто не сравнится с наслаждением, которое можно получитьот приговоренного к смерти, и это особенно приятно для судьи или для палача. Асколько было случаев совершенно произвольных приговоров, потому что ониприносили несравненную радость палачам! Иногда и нас приглашают присутствоватьна таких заупокойных утехах. Жертву облачают в черный креп, она обливаетсяслезами или теряет сознание, что приводит злодеев в настоящий экстаз. Тогда онипревращаются в диких зверей и творят ужасные вещи, при этом грозят нам такимиже пытками и доходят до кульминации в разгар мерзостей и гнусностей. Занесколько дней до твоего прихода я присутствовала при такой сцене, когдарасправлялись с семнадцатилетней девушкой, прекрасной как Венера. Дежурнымрегентом был Жером. Директриса обвинила ее в попытке сбежать, девушка отрицалаэто. Викторина привела Жерома в ее камеру, где были сломаны две решетки.Клементина — так звали бедняжку — продолжала отказываться, но ее не слушали:закон был против нее; ей зачитали восемнадцатый пункт, который обрекал ее насмерть; она стала протестовать, но, конечно, все было бесполезно. Эту злуюшутку сыграли с ней Жером и директриса, они оба невзлюбили девушку и поклялисьпогубить ее; даже решетки они подпилили сами, и несчастная стала жертвой ихгнусного злодейства. Меня и еще одного юношу вызвали присутствовать напоследней жуткой церемонии, и невозможно описать то, что проделывал снесчастной Жером, то, что он заставил ее делать и что от нее потребовал. Онаоказалась стойкой и умерла без слез, а Жером, содомируя ее, повторял:

— Я знаю, что ты невиновна, но меня возбуждала мысль отвоей смерти, и я кончу, когда ты испустишь дух.

Затем он спросил ее, какой смертью она желает умереть:

— Твое преступление требует самой мучительной казни, ноя могу облегчить твою участь, так что выбирай сама, шлюха.

— Самой быстрой! — вскричала Клементина.

— Хорошо, значит ты будешь издыхать медленно, —ответил монах, истекая похотью. — Да, медленно и мучительно… Вот так тыумрешь от моих рук.

Потом он овладел юношей; мне пришлось на коленях облизыватьзадний проход этому распутнику, который в это время впивался языком в ротжертвы, вдыхая, как он сказал, последнее дыхание боли, страха и отчаяния. Онзавершил церемонию, излив свою похоть в рот Клементины, его сношал юноша, а самон изо всех сил бил меня и ругался самыми последними словами.

После наказаний регент передает директрисе списокприглашенных к ужину с указанием того, в каком состоянии они должны прибыть.

Вообще он редко выходит из зала без сладострастной сцены, вкоторую вовлекает две дюжины девушек, а иногда их число достигает двадцати.Руководит спектаклем директриса, она же следит за тем, чтобы с нашей стороныцарила беспрекословная покорность. Потом регент переходит в мужской сераль, гдепроисходит то же самое.

Часто случается, что какой-нибудь монах возжелает передзавтраком девушку в своей постели. В этом случае брат — надзиратель приноситкарточку с именем нужной наложницы и регент отдает соответствующеераспоряжение. Избранница возвращается из кельи в сопровождении надзирателя, иесли она не угодила монаху, надзиратель передает директрисе записку с просьбойвнести ее в список провинившихся, который на следующий день передаетсядежурному регенту.

После обхода наступает время завтрака. С этого момента досамого вечера нас могут вызвать только для каких-то особых услуг, что бываетдовольно редко, так как монахи обедают в монастыре и обычно проводят там весьдень. В семь вечера летом или в шесть зимой брат-надсмотрщик приходит за теми,кто вызван на ужин, он сам уводит их, оставляя на ночь тех, кого указалимонахи, их отводят в кельи дежурные девушки.

— Дежурные девушки? — удивилась Жюстина. —Что это еще за обязанность?

— Она заключается в следующем, — ответилаОмфала. — Первого числа каждого месяца каждый монах выбирает двух девушек,которые до конца месяца должны служить исполнительницами его самых интимных исамых грязных желаний; он не имеет права поменять их в продолжение этого срокаили выбрать одних и тех же два месяца подряд. Здесь нет службы более тяжелой,унизительной и мучительной, чем эта обязанность, и я даже не знаю, привыкнешьли ты к ней.

— Увы, — заметила Жюстина, — я рождена длястраданий, и нет таких, к которым я не смогла бы привыкнуть.

— Как только пробьет пять часов, — продолжалаОмфала, — дежурные девушки в сопровождении надсмотрщика приходятобнаженные к своему монаху и не покидают его до утра, когда он уходит вмонастырь. Когда он возвращается, они снова присоединяются к нему. Ихобязанности почти не оставляют им времени, чтобы поесть или отдохнуть, так какони всю ночь должны проводить возле своего господина; они должны слепоисполнять все капризы этого распутника, да что там капризы! Они служат дляудовлетворения любой его нужды: в келье нет других сосудов для этой цели, кромерта или груди несчастных, которые, не отходя от деспота ни на шаг, обязанытерпеть и днем и ночью все его самые дикие, самые мерзкие и отвратительныевыходки, в чем бы они не выражались, да еще изображать довольство и благодаритьего за все. Даже намек на неудовольствие или отвращение караетсянезамедлительно согласно двенадцатому пункту, и к наказанию добавляют ещедвести ударов, чтобы показать, что обязанности дежурных девушек должныисполняться с еще большим рвением, нежели все прочие. Эти девушки принимаютучастие во всех сладострастных действиях господина, и на их долю выпадает самаягрязная работа. Если монах насладился другой женщиной или юношей, его телоприводят в порядок языки этих несчастных, если он желает возбудиться заранее,они опять помогают ему языком и губами; они сопровождают его повсюду, даже втуалетную комнату, они одевают и раздевают его, одним словом, они обслуживаютего во всех отношениях, они всегда оказываются виноватыми и получают побои. Заужином их место либо за стулом господина, либо они сидят у его ног, наподобиесобаки, либо стоят на коленях перед ним, уткнувшись лицом в его чресла и ласкаяего языком; иногда они служат ему подстилкой для сидения, если он захочетсидеть на их лице; или же их укладывают на стол, втыкают им в анус свечи ипревращают их в канделябры. Бывает, что монахи во время ужина заставляют всехдвенадцать девушек принять самые причудливые и возбужденные, но в то же времясамые неудобные позы; если несчастные теряют равновесие, они падают, как ты ужевидела, либо на колючки, либо в специально подставленные чаны с кипящей водой,часто результатом падения бывает смерть, сильнейший ожог или перелом костей. Асами монахи, наблюдая это зрелище, занимаются распутством, наслаждаютсяотменными кушаниями и изысканными винами.