— О небо! — не выдержала Жюстина, вздрагивая отужаса. — Неужели можно довести до такой степени распутство? Можно липредаваться подобным извращениям?

— Нет никаких ограничений для людей, потерявших всякуюсовесть, — отвечала Омфала. — Когда человек теряет уважение к религии,привыкает попирать законы природы и подавлять угрызения своей совести, онспособен на самые ужасные поступки, это жестокие истины, моя дорогая, и я, живясреди этих коварных людей, каждодневно испытываю их на себе,

— Это же сущий ад!

— Ты еще не все знаешь, дитя мое. Беременность, стольвысоко уважаемая в мире, заслуживает неодобрение в этом развратном кругу, я ужекасалась этого вопроса в шестом пункте перечня наказаний. Беременность неизбавляет ни от наказаний, ни вообще от исполнения самых тяжелых обязанностей.Напротив, она служит поводом для унижений и причиной страданий. Ты уже слышала,что здесь делают аборт при помощи кулаков и пинков, а если и принимаютнесчастный плод, то лишь для того, чтобы насладиться им впоследствии. Поэтомунадеюсь, что ты убережешься от этого состояния.

— Но как это сделать?

— Разумеется, существуют различные способы… Но еслиАнтонин заметит, ты не избежишь его гнева, самое надежное — подавить в себеестественный зов природы, что не так трудно с подобными чудовищами.

Ни один монах, кроме дежурного регента и настоятеля, неимеет права входить в серали, однако поскольку регент меняется каждую неделю,все по очереди пользуются этим поистине деспотическим правом. Входя в любойкласс, он может потребовать в свою комнату любое количество девушек и юношей,он обращается с таким требованием к директрисе, и если эти предметы находятся всерале, она не имеет права отказать ему. Даже болезнь не является уважительнойпричиной, и очень часто эти варвары забирают девушек с температурой,кровотечением и другими недугами, не принимая во внимание никакие отговорки ивозражения. Они иногда делают это просто из жестокости и злобы, зная заранее,что больная не доставит им большого удовольствия, что она не в состоянии ихудовлетворить, но им нравится лишний раз показать свою власть и добитьсяповиновения. Бывает, конечно, что они действительно хотят употребить ее длясвоих утех, но тогда они делают с ней все, что придет им в голову, и держат усебя столько, сколько захотят. Требуемый предмет является к ним голым илиодетым — в этом смысле никаких правил не существует. Между прочим, все монахиравны, и преимущество настоятеля заключается в том, что он имеет право заходитьв сераль по делам, касающимся одежды, поведения и тому подобным. Его принимаютс теми же почестями, что и дежурного регента.

В этой обители существуют свои негласные принципы, о которыхмало кто догадывается, но которые тебе полезно знать; этот вопрос связан счетвертым пунктом закона, то есть с тем, что касается пополнения наших рядов,поэтому я расскажу об этом подробнее.

Тебе, наверное, известно, Жюстина, что четверо монахов,живущих здесь, принадлежат к верхушке своего ордена и выделяются как своимбогатством, так и происхождением. Помимо больших сумм, выделяемых бенедиктинцамидля содержания этого убежища сладострастия, куда мечтают в свое время попастьвсе члены ордена, эти шестеро добавляют значительную часть и собственныхсредств. Общая сумма доходит до пятисот тысяч франков в год, и все эти деньгирасходуются на утоление похоти монахов. У них есть восемь доверенных лиц —четверо мужчин и четверо женщин, — которые занимаются исключительно тем,что следят за пополнением сералей и с этой целью постоянно рыскают по всейФранции. Привозимые объекты не должны быть моложе шести и старше, шестнадцатилет, они не должны иметь физических дефектов, напротив того, должны обладатьвсеми прелестями и достоинствами, которыми одарили их природа или воспитание,но главным условием является высокое происхождение, и эти развратники придают особоезначение этому моменту, тем более, что все похищения происходят далеко от этихмест и хорошо оплачиваются, поэтому не приводят к неприятным последствиям.Монахи совсем не обращают внимания на цветы девственности: соблазненная ужедевочка, изнасилованный мальчик, замужняя женщина — они принимают всех безразбора, но главное, чтобы предмет удовольствия был похищен, — этообстоятельство их приятно возбуждает, они хотят, чтобы их злодейство вызвалослезы, и не любят, когда кто-то приходит к ним по доброй воле. Если бы ты небыла столь невинна, Жюстина, если бы они не почувствовали в тебе глубокуюдобродетельность и, следовательно, не были уверены в своем преступлении вотношении тебя, ты не пробыла бы здесь и двадцати четырех часов. Все, кого тыздесь видела, имеют высокое происхождение, я, например, урожденная графиня деВильбрюни, будучи единственным ребенком в семье, когда-нибудь должна быласделаться обладательницей восьмидесяти тысяч ливров годовой ренты. Меняпохитили в возрасте двенадцати лет, когда я гуляла с няней возле монастыря, вкотором воспитывалась. На нашу карету напали, гувернантку убили, и в тот жевечер я была обесчещена. Все мои подруги по несчастью происходят из таких жеродовитых семейств: дочери графов, герцогов, маркизов, богатых банкиров,преуспевающих коммерсантов, известных чиновников. Здесь нет никого, кто не могбы похвастать самым высоким происхождением, и, несмотря на это, со всемиобращаются самым унизительным образом. Но и это еще не все, эти негодяи неостанавливаются и перед тем, чтобы обесчестить членов своих собственныхсемейств: одна из самых красивых узниц — дочь Клемента, другая, девятилетняядевочка, племянница Жерома, еще одна очаровательная шестнадцатилетняя девушка —племянница Антонина. У Северино тоже было несколько детей в этом доме, и злодейвсех их принес в жертву. У Амбруаза есть сын в серале, которого он сам лишилневинности, и мальчик с той поры захирел.

Как только в это гнусное болото попадает предмет любогопола, когда число наложниц и наложников полное, немедленно реформируют другогопредставителя того же пола. Но если требуется пополнение и в сералях естьвакантные места, никого не реформируют. И вот эта так называемая реформация,милая девочка, становится окончанием наших страданий. Накануне своей смерти несчастную,на которую пал выбор…

— Накануне смерти! — прервала подругу перепуганная

Жюстина.

— Да, накануне смерти, дорогая. Реформация означаетсмертный приговор, и тот, кто его услышит, никогда больше не увидит божьегомира. Его приводят в одну из темниц, о которых я тебе рассказывала, оставляюттам обнаженного на целые сутки, и все это время хорошо кормят. Ужин, на которомжертва погибает, происходит в подземном зале, украшенном по такому случаю самымжутким образом. На эту кровавую оргию допускаются только шесть самых красивыхженщин, шесть юношей, выбранных по размеру мужских достоинств, и конечно,директриса. Через час после ужина приводят жертву с кипарисовым венком наголове. Присутствующие монахи голосованием определяют вид пытки, от которой ейсуждено умереть, секретарь зачитывает список мучений, после обсуждения жертвуставят на пьедестал лицом к праздничному столу, и сразу после окончания трапезыначинается пытка, которая иногда продолжается до утра. Дежурные девушки неприсутствуют на этих оргиях, их замещают трое из приглашенных женщин, и ужасывыходят за все мыслимые пределы. Но стоит ли рассказывать подробности? Ты скоросама увидишь все собственными глазами, бедная моя подружка.